Бранко Китанович - Человек, который не знал страха

В июле 1942 года в Москву из различных источников стала поступать информация о том, что высшее руководство фашистской Германии, включая Гитлера, обосновалось на оккупированной советской территории, создав там нечто вроде полевой ставки.

Центр отдал распоряжение разведывательным группам и партизанским отрядам Украины и Белоруссии проверить достоверность этой информации, предупредив, что поиск гитлеровской ставки следует осуществлять максимально скрытно, чтобы не насторожить немецкую контрразведку и службу безопасности.

В августе советская служба радиоперехвата отметила активизацию немецкой радиосвязи по каналам Берлин – район восточнее Карпат – штабы групп армий «Север», «Центр» и «Юг».

Перехваченные радиограммы дешифровать, однако, не удалось.

В связи с этими фактами в Центре строились различные предположения и версии. Было мнение, что противник усилил радиообмен с целью дезинформации советского командования. Такой прием немцы применяли во время второй мировой войны нередко. Затем предположили, что в Центральной Украине противник накапливает силы для организации нового наступления на Москву. Однако данные наземной и авиационной разведки не подтвердили эту версию.

Между тем от партизан и разведчиков, действовавших на оккупированной территории, поступала все новая информация, которая в Центре тщательно анализировалась и сопоставлялась.

Медведев сообщил, что, по его мнению, в районе Ровно гитлеровской ставки не было и нет, хотя город регулярно посещают высокопоставленные германские функционеры. Вместе с тем он обращал внимание на то, что дорога Киев – Луцк усиленно охраняется немцами.

Центру также было известно, что в районах Ровно Винницы и Шепетовки немцы располагали крупными силами истребительной авиации и зенитной артиллерии и что в последнее время противник значительно укрепил гарнизон своих войск в Житомире.

В это время произошел один случай, который со всей очевидностью свидетельствовал в пользу версии о том, что полевая ставка Гитлера находится где-то на советской территории. Под Белгородом был сбит легкомоторный немецкий самолет. Пилот самолета погиб, а двое пассажиров – полковник и лейтенант – благополучно приземлились на парашютах. Но на земле, видя, что их обнаружили советские солдаты, немцы покончили с собой, не успев, однако, уничтожить сумку с документами.

Среди документов, которые адресовались командующему немецко-фашистскими войсками под Сталинградом, имелось распоряжение, подписанное лично Гитлером всего лишь за несколько часов до того, как самолет был сбит.

Этот случай послужил основанием для еще большей активизации поиска полевой ставки Гитлера. С ведома Верховного Главнокомандования Красной Армии Центр отдал необходимые распоряжения подчиненным ему силам и средствам. Были приняты также меры по координации усилий всех видов разведки, в том числе авиационной.

…Лейтенант Пауль Зиберт в один из этих дней находился в офицерском казино в обществе своего нового приятеля майора СД Иогана Гейнриха, занимавшего важный пост в рейхскомиссариате, и двух девушек – дочерей местного торговца, точнее говоря, спекулянта Померанского. Зиберт вел с ним торговые дела, и однажды в порыве откровения Померанский признался, что разрешение заниматься торговлей ему, как тайному агенту гестапо, выдал лично шеф службы безопасности доктор Йоргельс.

Дом и магазин Померанского были местом, где любили собираться немецкие офицеры и всякого рода жулики, спекулянты, доносчики, агенты и другие «сливки» городского сброда из числа прислужников оккупантов. Среди них был и немецкий агент Янковский, из ровенских мещан, который однажды, хлебнув лишнего, хвастался перед Зибертом тем, что знает обо всех секретах в городе и окрестностях.

– Вот, например, скажу тебе, что в партизанских отрядах на Волыни и в Подолии есть наш человек – господин Васильчевский. Он так ловко действует, что вошел в доверие к командованию. Это, господин лейтенант, весьма способный человек. Можно подумать, что он трижды доктор наук… Представить только себе, что наш агент является главным связным между командованием отдельных партизанских отрядов и их подпольщиками в городе. Вот почему постоянно заполнены тюремные камеры.

Когда эти сведения были переданы в Москву, оттуда сразу последовало указание командирам соответствующих партизанских отрядов усилить меры против инфильтрации вражеских агентов.