Дэвид Хэлберстам - Игрок на все времена - Майкл Джордан и мир, который он сотворил

С годами, в результате бесконечных склок вокруг контрактов, имидж менеджмента «Буллз» стал отталкивающим. Рейнсдорфа, впрочем, это не беспокоило: он, как всегда, считал свой иммунитет к общественному мнению достаточно прочным. Он по-прежнему гордился своей репутацией жесткого бизнесмена, заработанной в начале его карьеры, но в новой его ипостаси эта непробиваемость стала ему мешать. Осложнял проблему и его первый заместитель Джерри Краузе, который при всех его профессиональных достоинствах обладал удивительной способностью унижать и оскорблять всех, с кем имел дело.

Со временем многие агенты пришли к убеждению в том, что вести дела с руководством чикагского клуба значительно труднее, чем с владельцами и менеджерами других баскетбольных команд. Деловые переговоры с хозяевами «Буллз» велись подолгу и по сложной схеме.

Агент обычно начинал переговоры с Краузе, который, назначая заведомо низкую цену контракта, сразу же заявлял, что не добавит ни цента. Потом он в конце концов шел на уступки, но процесс этот был очень долгим и нудным. Краузе вел себя вызывающе, оскорбительно отзываясь о спортсменах и принижая их достоинства. На заключительном этапе, когда и Краузе, и агент игрока полностью выдыхались, в схватку ввязывался Рейнсдорф, и дела быстро улаживались. Рейнсдорф, разумеется, покидал поле битвы без единого шрама на душе.

Единственным, для кого процедура упрощалась, был Дэвид Фальк – агент Майкла Джордана. Он имел дело непосредственно с Рейнсдорфом. «Я не хочу, чтобы вся эта тягомотина трепала мне нервы, – говорил Фальк своему чикагскому приятелю, – и не собираюсь тратить время на бессмысленную болтовню с этим болваном. Он ведь просто заслоняет хозяина, принимает на себя первые удары».

Не умаляя заслуг Фалька, замечу все же, что его положение было привилегированным. Как-никак он представлял интересы самого Майкла Джордана. Поэтому он и мог говорить напрямую с Рейнсдорфом.

Давление владельцев «Буллз» на спортсменов было не единственной причиной неурядиц в клубе. Другой фактор – немыслимые скачки гонораров, выплачиваемых игрокам. Какое-то время тому назад устаревшее драконовское трудовое законодательство, предоставлявшее всю полноту власти, все права владельцам клубов, в одночасье рухнуло. Произошли быстрые экономические перемены: командовать парадом стали игроки и их агенты. Однако стабильности это не принесло. В НБА одна «финансовая эпоха» сменяет другую через каждые 4-5 лет, и в каждой «эпохе» царят свои экономические законы. Вот и получается, что гонорар, о котором великолепный игрок одной «эпохи» мог только мечтать, малоопытному игроку следующей «эпохи» (а миновало всего-то два-три года) кажется смешной суммой. А у бедолаги-ветерана еще не истек долгосрочный контракт, и по новым ставкам никто ему не заплатит.

У агентов из-за таких скачков – своя головная боль. Им не доставляют радости постоянные жалобы игроков типа «Вот тот-то из такого-то клуба по сравнению со мной вообще играть не умеет, а контракт подписал – будь здоров!». Мир спорта стал так изменчив, что на протяжении карьеры игрока сменяются 2-3 «финансовые эпохи», да и контракт в одну «эпоху» не укладывается – чаще в две. Так, например, когда Майкл Джордан начал играть в НБА, с ним заключили контракт на семь лет на общую сумму в 6,3 миллиона долларов. Майкл занимал тогда третье место среди самых высокооплачиваемых новичков НБА и получал намного больше почти всех баскетболистов США – за исключением нескольких прославленных ветеранов. А в конце 90-х гг. те же 6,3 миллиона он уже зарабатывал примерно за пятую часть сезона.

Вообще контракты Джордана хорошо иллюстрируют изменчивость цен на баскетбольном рынке, тем более что речь идет о контрактах, заключенных на самых выгодных условиях. Первый контракт Майкла, заключенный еще до прихода в клуб Рейнсдорфа, был по тем временам немыслимым для новичка и ставил не обстрелянного еще игрока выше многих многоопытных звезд. Но прошло всего три года, и внушительные гонорары Джордана стали просто смешными. Почему? Причин тому несколько.

Во-первых, за эти годы полностью раскрылся уникальный талант Майкла.

Во-вторых, именно из-за Джордана народ валом повалил как на домашние, так и на выездные матчи с участием «Буллз» (о телезрителях и говорить нечего).

В-третьих, за три года резко возросли гонорары всех игроков НБА.

Тот, первый, контракт, строго говоря, был заключен на 5 лет, но у Джордана был выбор продлить его еще на 2 года и получить за свои шестой сезон в НБА 1,1 миллиона долларов, а за седьмой – 1,3 миллиона. Во время четвертого его сезона Рейнсдорф и Фальк согласились обсудить кое-какие изменения в этом контракте. Так сошлись за столом два самых крутых «переговорщика» НБА. Если многие агенты считали, что ни с кем из руководителей клубов у них не возникало столько сложностей, сколько с Рейнсдорфом, то находились владельцы и менеджеры, считавшие, что вести переговоры с Фальком – вообще сплошной кошмар. Нередко случалось, что менеджеры, занимавшиеся набором новичков, отказывались взять в клубы талантливых парней только потому, что их интересы представлял все тот же Фальк. «Когда имеешь дело с Дэвидом, – заметил как-то Рейнсдорф, – голова сразу же начинает разламываться от боли». Но, как ни странно, эти две акулы спортивного бизнеса сравнительно неплохо ладили друг с другом. Каждый из них, прекрасно зная сильные стороны другого и то, о каких внушительных суммах идет речь, предпочитал не лезть напролом, не давить на партнера, а вести тонкую игру и при случае блефовать. Кое-кто в НБА вообще считал, что если эту парочку поменять местами (Фальку выступить в роли совладельца клуба, а Рейнсдорфу – в роли агента), то обычный ход ее переговоров ничуть не нарушится.