Алекс Сидоров - Люфтваффельники

Еще на первом курсе, в каждом учебном отделении из числа курсантов был назначен журналист, в обязанности которого входило ежедневное получение журнала классного отделения у дежурного офицера по главному учебному корпусу.

И этот парнишка бессменно, с краткими перерывами на отпуск, болезнь и наряды, таскает учебный журнал весь период обучения. Стоит заметить, что каждый журнал хранился в специальном деревянном контейнере-планшетке, с красивой витиеватой надписью: «45 к/о ВТА» (в нашем случае) и высококачественным рисунком самолета Ил-76, старательно выжженным казарменными умельцами на полированной поверхности деревянной планшетки.

В 45-м отделении журналист Юрка Макаркин добросовестно протаскал журнал с нашими оценками весь период обучения. Там были и двойки (по 220 штук в месяц) — на первом курсе, куда деваться, было… Были и круглые пятерки — на более старших курсах. И так вплоть до самого выпуска…

И вот, наконец свершилось — сдали последний гос. экзамен. И перед окончательной передачей классного журнала в учебный отдел училища на архивное хранение, 45-е отделение организованно построилось и под командованием сержанта Гнедовского, четким строевым шагом проследовало за пределы училища, прямо через ворота КПП (неприкрытая наглость, конечно, но уже плевать, скоро выпуск).

Курсант-первокурсник, стоящий дневальным по КПП, беспрекословно открыл нам ворота, и 45-е отделение беспрепятственно вышло на берег училищного пруда. Сержант Гнедовский четко скомандовал.

— Отделение, стой! Нале-Во! Равняйсь! Смирно! Курсант Макаркин, выйти из строя!

Юрка Макаркин рубанул идеальным строевым шагом, вышел из строя и повернувшись к личному составу отделения, принял командование на себя.

— Сержант Гнедовский, встать в строй!

Валерка Гнедовский четко выполнил команду журналиста и занял место в монолитном строе курсантов. Юрка Макаркин открыл журнал и начал зачитывать список личного состава 45-го классного отделения. Каждый курсант, услышав, свою фамилию, громко отвечал.

— Я!

Закончив перекличку, Макаркин замер в идеальной строевой стойке. Сержант Гнедовский, оставаясь в строю, вытащил коробок спичек и, зажигая спичку, подал команду.

— Курсант Макаркин, 45 секунд, ОТБОЙ!!!

Юрка Макаркин передав журнал курсанту из первой шеренги, начал стремительно оголяться, хаотично скидывая с себя парадную форму одежды… Молниеносно выпрыгнуть из ХБшки и сбросить сапоги за 45 секунд — без проблем, а вот расстегнуть все многочисленные пуговицы на рубашке, кителе и брюках, а также расшнуровать ботинки за короткое время, пока горит спичка, естественно невозможно ни при каком раскладе.

Спичка, пожираемая жадным пламенем, быстро почернела и погасла… только сизый дымок струился у самых пальцев сержанта. Стоп! …журналист остался в трусах, в одном ботинке и частично-расстегнутой рубашке.

Сержант Гнедовский бросил сгоревшую спичку на землю и продолжил командовать.

— Курсанты Копыто, Мирзалиев, Пономарев, Симонов, выйти из строя!

Мы четко выполнили его команду, с лихой и молодцеватой выправкой, старательно и театрально выполняя все строевые приемы.

— Спустить журналиста на воду!

— Есть!

Взяв Юрку за руки и за ноги, мы раскачали его тело и на «раз, два, три» зашвырнули далеко в воду. В момент касания Юрки Макаркина поверхности воды, личный состав 45-го отделения дружно заорал.

— Большому кораблю, большое плавание! Не заплывай за буйки!

Плюхнувшись в густую зеленоватую воду, густо заросшую ряской, Юрка всплыл и, громко фыркая как сытый бегемот, поплыл на середину пруда, куда сержант Гнедовский предусмотрительно зашвырнул фуражку журналиста.

В это время мимо нас в служебной «Волге» проезжал начальник училища. Сержант Гнедовский подал команду.

— Отделение, кругом! Смирно!

Мы повернулись лицом к генеральской «Волге», спиной к пруду и замерли. Через опущенное стекло в дверце машины было отчетливо видно, что наш старик всеми силами старается сохранить серьезно-важный вид и пытается хмурить брови, но его губы упрямо тянутся в непроизвольной улыбке. Шутливо погрозив нам пальцем, генерал проехал мимо, не останавливаясь.

— Кругом!

Наше отделение опять повернулось к поверхности пруда, в водах которого неуклюже барахтался Юрка Макаркин. Доплыв до своей фуражки, журналист ухватил ее зубами за козырек, как охотничья собака берет «апорт» или добытую утку и, поднимая приличную волну, поплыл к берегу. Выбравшись на берег пруда, курсант Макаркин под шутки и смех надел предметы одежды, оставшиеся сухими и встал в строй.