Ростислав Коломиец: Александр Вертинский

Дочери получили всестороннее интеллигентное воспитание, включавшее в себя знание иностранных языков, владение музыкальным инструментом и искусство духовного общения с близкими себе людьми.

Они не забывают отца. Марианна:

« Какое гениальное детство он нам устроил. Всегда нас баловал, все разрешал. Сам сочинял сказочки и рассказывал нам на ночь. Мы росли в атмосфере любви и обожания. Все наши дети и внуки чтут память Александра Николаевича и глубоко его любят, хотя никогда его не видели – мы с Настей потеряли отца, когда мне было 14, а Насте 13…»

Символический факт: в память артиста астроном Крымской астрофизической обсерватории Людмила Карачкина назвала астероид (3669), открытый 21 октября 1981 года, «VERTINSKIJ». И сегодня в бесконечном Космосе этот астероид извещает человечество о том, что память о Вертинском – это навечно. Гражданин мира – человек Вселенной.

Мы его никогда не забудем…

Размышляя над исторической значимостью творчества Вертинского, я замечаю, что многие его песни разошлись на цитаты. В этом нет ничего удивительного, ведь они внедрились в сознание пением, и мы часто, не отдавая себе отчета, говорим фразами из его стихов. Не так ли? Не мною первым замечено, что на таких, выхваченных у Вертинского, цитатах построено множество произведений литературы. Достаточно вспомнить один из самых трогательных рассказов Михаила Булгакова «Псалом»: «Ничего. Как-нибудь проживем».

С Мироном Петровским мы обсуждали, почему образ высокого человека, поющего странные песенки, стал знаковой фигурой целой исторической эпохи – от начала Первой мировой войны до конца гражданской, от бесприютности богемной до тоски эмигрантской. И кинематографисты, создавая фильмы об этой эпохе, старались так или иначе ввести в свои произведения фигуру Вертинского. Он появлялся на наших экранах в смокинге или костюме Пьеро, пел свои песенки в театриках и кабаках, и миллионы людей, никогда не видевших Вертинского, все-таки видели его – в исполнении других артистов. Он стал легендой, привлекательной и загадочной.

Давайте вспомним, как запечатлен образ певца в русской культуре. Вот хотя бы карикатурный образ Вертинского («Вертинский ломался, как арлекин, / В ноздри вобрав кокаина…») в стихотворении Михаила Кульчицкого «Маяковский». Иногда киноимитатор Вертинского выступал вне претензий на внешнее сходство, но песенки все равно звучали, выдавая, кого подразумевает безымянная роль. «Вертинскообразные» песенки или персонажи в образе Вертинского появлялись и в кинофильмах. В 1942 году в ленте «Котовский» в захваченной белогвардейцами Одессе актер в образе Вертинского исполняет под его подлинную грамзапись «Безноженьку». Лицо и песенки Вертинского мелькают на экране и в «Тревожной молодости», и в «Гори, гори, моя звезда», и в таких заметных кинофильмах, как «Эскадра уходит на запад», «Пароль не нужен», «Дни Турбиных», и в телевизионном спектакле «Десять дней, которые потрясли мир», и, кажется, в «Рабе любви», и даже в «Кто вы, доктор Зорге?» В кинофильме «Место встречи изменить нельзя» Владимир Высоцкий напевает «Лилового негра». Создатели фильмов как будто чувствовали, что без фигуры Вертинского, без хотя бы намека на его присутствие картина изображаемого времени будет неполной или недостоверной. Разве это не загадка?..

По образному выражению Андрея Архангельского, Вертинский, создатель авторской песни, «закрыл своим телом дыру зияющего советского Мыканья». От изнеженного, в общих фразах выпеваемого романса он проложил тропу к актуальному бытовому, социальному песнопению – от своего имени, своими словами, по велению души. Стал предтечей всего, что было у нас в последние полвека – Александра Галича, Булата Окуджавы, Юрия Городницкого, Юрия Визбора, Владимира Высоцкого, а от них ниточка к… Впишите фамилии современных творцов авторской песни сами. Вертинский стал связующим звеном между традицией дореволюционного песенного высказывания и современными бардами, между двумя разорванными традициями личностной лирики.

Действительно, в период безличного времени Вертинский, образно говоря, зажал в руках оголенные провода двух театрально-музыкальных эстетик – 1920-х и 1960-х годов – и держал их самолично.

Пока традицию городского романса не продолжили:

Александр Галич, который считал Вертинского «родоначальником русского шансоньерства»,

Булат Окуджава, назвавший Вертинского «создателем жанра современной авторской песни»,