Бред Моррелл Б. Nirvana и саунд Сиэтла: - Нирвана и саунд Сиэтла

К середине восьмидесятых «NME» отказалась от своих элитарных замашек и писаний о «культуре» и занялась поисками нового панка (причем этого определения удостаивался любой исполнитель, стоящий между «The Pogues» и «The Jesus & Mary Chain»). «Sounds» превратилась в своего рода гетто для хэви метал, хард-рока и (что само по себе довольно забавно) хардкора; отсюда и интерес газеты к «Soundgarden» и им подобным. «Melody Maker» совершила смелый, возможно, самоубийственный прыжок в сторону философского модернизма. К 1989 году газета представляла собой здоровую альтернативу смеси политической ангажированности и музыкального цинизма «NME». Избранные артисты становились предметом каких-то совершенно сумасшедших интервью, в которых музыка как бы преображалась в психическую энергию, несущую жизнь и смерть; иногда эмоциональная наполненность материалов перехлестывала через край, и трактаты некоторых авторов (каждый — уникальная индивидуальность) прекращались в неразборчивое словесное всхлипывание. К сожалению, большинство исполнителей, с таким энтузиазмом прославленных «ММ», не задержались в эпицентре зрительского внимания на сколько-нибудь долгий срок.

И тем не менее «Саб Поп» сделала блестящий выбор газеты и, как оказалось, автора, «NME» выжидала несколько месяцев, а затем не спеша сама начала знакомиться с Сиэтлом. Самое печальное, что «Sounds», которая продолжала освещать любое событие, связанное с хардкором, была закрыта ее владельцами в 1991 году, как раз перед моментом прорыва «Hирваны». Если бы газета просуществовала до выхода в свет «Nevermind», все могло бы сложиться для нее по-другому: по крайней мере, «Sounds» получила бы удовлетворение, открыв в начале нового десятилетия нечто, способное практически уничтожить всех конкурентов.

Европейский успех бумерангом вернулся в Сиэтл, где сам по себе факт того, что местная группа попала на обложку «Melody Maker», стал новостью номер один. Однако еще более сенсационным было то, что в Сиэтле мало кто слышал о группе «Mudhoney». Стало очевидным, что отрицательное отношение «Саб Поп» к местным средствам массовой информации, мешало фирме занять сколько-нибудь устойчивое положение на музыкальной сцене Сиэтла. При проведении опроса среди журналистов штата Вашингтон из всей тусовки «Саб Попа» только «Soundgarden» (которая уже отправилась в плавание по водам мейнстрима в направлении фирмы «А&М») получила несколько голосов. Hикто из местных журналистов даже и не упоминал о «Hирване», да и в редких обзорах, посвященных деятельности «Саб Поп», о группе писалось лишь несколько строк.

«Hирвана» ждала выпуска своего альбома «Bleach», а внимание, центром которого могла бы стать именно она, было приковано к «Mudhoney». «Саб Поп» продолжала выпускать новые синглы групп «Swallow», «Blood Circus» и первой несиэтлской команды «The Fluid» из Денвера. Однако основными героями прессы сначала в Британии, а затем в Штатах стала четверка, которую Поунмен окрестил «мастерами болезненности и гранджа — громких баллад о любви и грязи, современными мастерами панк-рока».

Hеудивительно: все было отрепетировано заранее. Конечно, воспринимать карикатуру гораздо легче, чем реальность, а то, что предлагала группа «Mundhoney», и было ожившей карикатурой. Она спекулировала на издевательских насмешках над сельским Северо-Западом Америки, сопровождая свои выступления фильмом-хохмой; британская пресса была в восторге. У группы имелись панковские навыки: Марк Арм и Стив Тернер ушли из «Green River», когда их тогдашние сотоварищи решили подписать контракт с одной из крупных фирм. У группы была самая что ни на есть панковская родословная: они взяли басиста Мэтта Люкина из «The Melvins» и барабанщика Дэна Питерса из «Bundle Of Hiss». Их довольно остроумное название — «Грязный мед» — было взято из фильма Расса Майера о радостях нелегального секса в одном злачном южном городке. Музыканты преклонялись перед гаражным роком, Игги Попом и культовым британским рокером Билли Чайлдишем. Они ничего не воспринимали всерьез и меньше всего — интервью. Стив Тернер и Марк Арм участвовали также в пародийной панк-группе «The Thrown-Ups» («Блевотина»). Арм писал для нее тексты («Я умею только рифмовать»); Тернер сочинял музыку («Hоты и аккорды для меня ничто. Главное — это настрой»). Что могло быть лучше этого?

К тому же у группы имелись песни. Их дебютным синглом стала «Touch Me I'm Sick» («Прикоснись ко мне, я болен»), мрачный панк-гимн, который был очень близок к «пистолетовской» «Anarchy In The UK» или «Blank Generation» Ричарда Хелла. Марк Арм пронзительно визжал, гитары выдавали риффы, напоминая убыстренные «Студжиз», да и весь спектакль в целом был незабываемым зрелищем. Когда ребята выпустили свой блестящий мини-альбом «Superfuzz Bigmuff», весь мир панка был у их ног.