Эрик Димок - Джим Кларк. Легенда гонок. Часть 7.

Сейчас это стало предметом многочисленных споров.

«Я искренне считаю, что Таффи не подозревал, что я был рядом. Я уверен: пройдя меня, он решил, что на своей более быстрой машине скоро оставит меня далеко позади. Все происходило на сумасшедшей скорости. Мы соприкоснулись колесами. Довольно странно, но какую-то долю секунды я мог подумать об аварии, перед тем как она действительно случилась. Я подумал: «Господи, что он делает?!». Я помню, что мысленно пытался крикнуть ему, чтобы посмотрел в зеркало и заметил меня. Я давил на тормоз и не мог ничего сделать, потому что он тоже тормозил. Я заблокировал колеса - остались черные следы, - но я был слишком близко к краю трассы и не мог выскочить на траву, ведь наша скорость была между 140 и 150 миль в час. На такой скорости просто нельзя вылетать на траву. Он шел поперек трассы, и я не мог убраться с его пути. Потом раздался оглушительный звук, Lotus начало крутить снова и снова, он вылетел на траву и остановился на краю трассы. Машина Таффи ударилась о дорогу, потом о забор, над которым нависали зрители - и потом опять отскочила на трассу, оставив гонщика лежать на траве.

Кларк вспоминает, как выскочил из машины и вместе с маршалом пытался оттащить с трассы машину Таффи. Они делали это машинально, но даже тогда он понимал, что фон Трипсу уже не помочь. «Я просто не хотел идти туда, где он лежал».

Почему фон Трипс оказался перед Кларком? Он был невероятно искусным гонщиком, в том сезоне он лидировал на протяжении большего числа кругов, чем кто бы то ни было другой, он выиграл две гонки и финишировал вторым после Мосса в Нюрбургринге. Двумя неделями ранее он описывал Джима Кларка как благороднейшего соперника в гонках Гран-при.

Удивительно, но он, казалось, не заметил машину Кларка позади себя. Ferrari превосходили всех. Брэбэм и Мосс были далеко позади. Импульсивный Родригес мог поехать наперерез, но если верить Тиму Парнеллу, который участвовал в гонке, Родригеса не было рядом с группой машин, тормозящих перед Параболикой. Возможно, фон Трипс думал, что Кларк притормозит, или он неверно оценил ситуацию, но машину закрутило и занесло на обочину. Это была самая серьезная авария в автоспорте со времен Ле-Мана 1955 года, и ее отголоски были слышны годы спустя. А ее немедленным результатом была глубокая депрессия Джима Кларка, вызвавшая беспокойство за его будущее в автогонках.

Фил Хилл выиграл Гран-при и стал чемпионом мира. Фон Трипс был лучшим послевоенным немецким гонщиком и оставался таковым до немецкого австрийца Йохена Риндта, который по иронии судьбы погиб в 1970 году на Lotus в том же повороте Монцы и стал первым посмертным чемпионом мира в истории спорта.

Фон Трипс был популярен, красив, аристократичен и мастерски водил как спортивные, так и одноместные машины. В 1958 году он стал чемпионом Европы по подъемам на холм, вместе с Оливье Жендебьеном выиграл Тарга Флорио и прекрасно проехал в Гудвуде 1959 года на маломощном Porsche, финишировав вторым впереди Тони Брукса на Ferrari.

Багетти выступал за Ferrari в 1962 году, переметнулся в ATS, но так никогда и не повторил свой реймский триумф и умер от рака в возрасте шестидесяти лет. Карьера Риккардо Родригеса была трагично короткой. Он выступал за Ferrari в 1962 году, но погиб на Lotus во время тренировок перед Гран-при Мексики.

Тень Монцы лежала на всей дальнейшей жизни Джима Кларка. Когда в 1963 году он выиграл чемпионат мира, его все еще преследовала итальянская полиция и пресса, выискивая новые зацепки, новую информацию, новые детали, чего Кларк не смог бы вынести, даже обладая самой сильной волей во всем мире. Он часто думал и редко говорил об этом. «Я никогда не обсуждал этот случай на публике по двум убедительным причинам. Во-первых, это очень тяжелые и болезненные воспоминания, а во-вторых, это случилось так быстро, что я мало что помню».

Он никогда не обсуждал это даже в частной обстановке. Джабби Кромбак рассказывает: «Меня не было в Монце, когда это случилось, и я не видел Джима до начала следующего сезона. Я никогда не обсуждал с ним тот случай. Частью моей сложившейся тактики было не надоедать ему. Он никогда не хотел обсуждать это. Я никогда не говорил с ним об этом. Если он вылетал с трассы, обычно он говорил, что случилось. Но в аварии, в которой погибли люди, было что-то такое, о чем не хочется говорить».