Царствование Николая Второго. Том 2

После сделанного Русским Императором официального визита из Дармштадта в Потсдам, Германский Император посетил Русского, поехавши для сего в Дармштадт. Это посещение носило частный, фамильный характер.

После совершенных визитов, Сазонов был сделан из управляющего -- министром иностранных дел, что означало, что германский Император остался Сазоновым доволен. Не знаю, насколько Сазонов оправдает надежды и доверие Германского Императора.

В конце декабря 1910 года умер Эмир Бухарский, и Эмиром был сделан его прямой наследник, который, между прочим, воспитывался в России и служил некоторое время в русских войсках.

{474}В конце 1910 года произошло и следующее весьма важное событие -- умер наш великий писатель граф Толстой.

Событие это дало повод к различным инцидентам. Все газеты, конечно, не могли не быть переполнены статьями по поводу этого события. Правительство не знало, как отнестись к этому событию.

Его Величество сделал резолюцию на донесении о смерти Толстого, что Толстой был великий художник, а затем, что Бог ему судья.

Я со своей стороны, все-таки, думаю, что Толстого, кроме Бога, будут постоянно судить русское общество и русский народ, что Толстой кроме того, что был великим писателем-художником, был и великим человеком, что многие из его политических взглядов, может быть, неверны, и я лично нахожу, что некоторые из них представляют заблуждение, но что тем не менее Толстой не только в области художества, но и в области мышления оказал и будет оказывать на Россию и не только на Россию, но и на умы всей Европы громадное влияние.

Влияние его происходит от того, что он в своих мыслях и суждениях умел отрешиться от многих мнений, которые внушены исключительно эгоистическою природою человека. Наконец, величайшая заслуга графа Толстого, -- это то, что он искренно верил в Бога и своим громадным талантом умел внедрить эту веру в сердца многих тысяч людей и, таким образом, боролся с атеизмом и русским нигилизмом, которые имели такое большое влияние на умы молодого русского поколения семидесятых годов прошлого столетия.

Что касается правительства, то и тут оно хорошо не знало, на какой ноге танцевать: с одной стороны, совсем игнорировать такое великое событие, как смерть Толстого, было невозможно; безусловно охулить этого великого человека также было невозможно, а, с другой стороны, допустить выражение особой печали и печальных манифестаций по поводу смерти Толстого было неудобно, а потому и в этом случае, выражая как бы соболезнование по поводу смерти, вместе с тем принимали исподтишка полицейские меры для того, чтобы все соболезнования выражались в обществе в возможно скромных размерах.

Замечательно то, что ни один, не только из русских, но также и из иностранных писателей, не имел и ныне не имеет такого мирового значения, как Толстой. Никто из писателей за границей не был столь популярен, как Толстой. Этот один факт сам по себе указывает на значение таланта этого человека.

{475}В конце 1910 года произошло неожиданное назначение управляющим министерством народного просвещения Кассо. Кассо был назначен вместо Шварца; оказалось, что и Шварц являлся недостаточно зараженным идеями союза русского народа, а потому не соглашался со Столыпиным.

Столыпин при всем своем либеральничании требовал от министра таких мер и такого игнорирования законов, на который Шварц не пошел. Вследствие этого, он и оставил пост министра народного просвещения.

Назначение Кассо для всех было загадкой, ибо о том, кто такой Кассо, никому не было известно, ибо этот господин никогда ни в чем себя не проявил. По происхождению он греко-молдаванин; по воспитанию -- воспитанник французских и немецких средних и высших учебных заведений; по родству -- он знаменит тем, что приходится, кажется, племянником Ренану по его жене, если не племянником, то каким то родственником.

На все вопросы: откуда взялся сей министр -- первые недели никто ничего не мог ответить. Затем выяснилось, что Кассо очень близкий человек родственницы Столыпина, живущей в Москве, и что там Столыпин с ним познакомился и его тетка ему его очень рекомендовала. Как она ему его рекомендовала, конечно, это остается тайной, но можно думать, что она, не имея компетентности судить о научных заслугах Кассо, внушила своему племяннику, что Кассо милый человек, отличный собеседник и человек, который, будучи министром народного просвещения, никогда ничем не будет стесняться, а уже тем паче русскими законами.