Татьяна Тарасова - Четыре времени года

Мне шел девятнадцатый год, а Ире — двадцать первый. Мы совершенно не расставались. Я, длинная и худая, ходила на высоченных каблуках, а Ира обычно шла впереди, полненькая и маленькая. У нас даже имел; ся такой «показательный номер»: я раскидываю руки, а Ира под ними проходит.

Мы были счастливы. Отныне мы могли вместе ездить на сборы и соревнования. Захлебывались от восторга, когда проводились командные турниры, и наши дети обыгрывали учеников опытного Виктора Кудрявцева. Готовили спортсменов, настраивали их, выводили их, считали очки. О, какое наступило золотое время, даже во сне о таком счастье не мечталось!

У Иры мужской склад ума, мужской характер, и это очень ценит мой отец. Когда он видит Иру, всегда встает на одно колено и целует ей руку. Становясь перед Люляковой на колено, отец делается с ней одного роста — сцена насколько комичная, настолько и трогательная.

Я человек разбросанный, нервный, страдаю, когда порой со мной жестоко поступают, теряюсь и начинаю реветь, когда нарываюсь на хамство. В любой сложной ситуации сразу же бегу к невозмутимой Люляковой советоваться. Ира — моя совесть. Так же, как и я, ее любят все мои спортсмены, и бывшие и нынешние, даже те, кто со мной теперь в сложных отношениях. «Ирина Васильевна!»— слышу я вскрик на тренировке и вижу, как мои ученики всей гурьбой поехали к выходу. Значит, на каток пришла Люлякова. Вместе с ней мы отдавали замуж моих учениц, с ней советуется моя мама, когда считает, что я в чем-то не права. Теперь Люлякова — мать чемпионки, ее десятилетняя Маша выиграла первенство Москвы в своей возрастной группе.

Известный тренер из Иры не получился, наверное, потому, что по складу характера—она руководитель, организатор. Она может и любит что-то пробивать для школы, судить соревнования, затеять что-то новое в нашем виде спорта. У нее на все своя точка зрения, хотя возможность стать прославленным тренером чемпионов у нее была. Но в тот год, когда у Иры подросли ученики и обещали стать классными спортсменами, она родила ребенка, помогать было некому, и несколько лет она провела дома, полностью выключив себя из тренерской работы.

Немного существует в жизни каждого из нас людей, кого мы стремимся видеть всегда. Ира Люлякова относится именно к этим людям.

Ира Возианова. Двадцать лет назад моя подруга, с кем я начала заниматься фигурным катанием, Ира Данилова, тогда еще Данилова, а не Возианова, по совету нашего молодого тренера, оставила спорт и перешла в училище при Государственном ансамбле народного танца СССР. Чайковская точно угадала Иринино счастье. Вот уже двадцать лет не ослабевает ее влюбленность в ансамбль, преклонение перед руководителем коллектива Игорем Александровичем Моисеевым. Я быстро разделила и разделяю по сей день чувство Иры.

У Иры в ансамбле работали родители, сама же она специально танцами не занималась. Но с первых же ее уроков в училище вместе с ней начала учиться и я. Повторяла все знаменитые моисеевские номера — арагонскую хоту, молдавский танец, тарантеллу. Ира вся светилась от счастья, что оказалась в ансамбле. Я выучила с ней всю программу ансамбля начала шестидесятых годов и была счастлива не менее.

К сожалению, большой, серьезной партии Ира у Моисеева не станцевала, хотя была занята во всех постановках и объездила с ансамблем весь белый свет. Это обидно. У Иры такие легкие ноги, она такая сценичная. И даже сейчас, когда ей осталось работать всего год, она сильно переживает, что ее не поставили в какой-то номер. Она хочет и умеет танцевать, но теперь за подобные желания полагается слишком дорого платить. Ее пятнадцатилетний сын Коля-, находясь в том возрасте, когда дети, кроме себя, ничего вокруг не замечают, уговаривает маму лечь, видя, как болят у нее ноги.

Она человек очень эмоциональный. Может прибежать ко мне днем на тренировку и, запыхавшись, выдохнуть: «Он такое ставит (это о Моисееве), ты сойдешь с ума! Я плачу на репетициях от восторга!»

У Иры есть черта характера, которая, как мне кажется, передалась мне. Она, если смотрит балетный спектакль, видит в нем только то, что ей нравится. Есть люди, которые, наоборот, замечают только недостатки! Ире доступны прежде всего достоинства. И Ира может позвонить мне в одиннадцать и сказать: «Тань, ты устала, приезжай, я тебя накормлю». Нас всех научила готовить Возианова, потому что кулинарка она изумительная.

Ира хозяйка, каких сейчас нет, и это при том, что из-за гастролей она по полгода не бывает в Москве. Зато в оставшиеся полгода она, наверстывая, заготовляет в немыслимом количестве варенья и консервы. Возможно, частые отъезды Иры спасают ее мужа Юру и нас, ее друзей, от переедания.