Анатолий Доронин - Руси волшебная палитра

Без любви мы ничто, без любви наша жизнь становится сроком пребывания на земле. И картины Васильева были не просто притягательны любовью, они были аккумуляторны, заряжали добротой. Они не заставляли себя понимать, то есть не отнимали у нас нервных и душевных сил на разгадывание, они нас наполняли светом.

Какие же доказательства в защиту художника нужны? И когда иные говорят о недостатках К. Васильева, когда ревнивые собратья по кисти упрекают его в каких-то профессиональных недочетах и даже чуть ли не в спекуляциях на тематике, хочется сказать: «Но вам-то кто запрещает творить на подобные темы? И если вы так все понимаете, так высокопрофессиональны, напишите на те же темы, напишите лучше — кто запрещает? И разве мы все не будем вам благодарны за это?»

Но вот в том-то и штука, что ругать Васильева могут, а такой любви к Отечеству, как у него, не имеют.

Как обидно и больно, что Константин Васильев ушел из жизни столь рано, не достигнув вершин в своем развитии! Кто знает, по каким бы путям пошел он, не случись этой трагической нелепой смерти…

К пониманию творчества каждого художника нужно найти свой ключ: помочь отыскать его в силах лишь тот человек, который открыл для себя этого художника, проникнув и поняв его внутренний мир. Таким человеком и написана эта книга. Анатолий Доронин — не только первый биограф и исследователь творчества художника, он немало сделал для собирания и сохранения его наследия. В Москве близится к завершению строительство музея художника Константина Васильева на средства, собранные общественностью. Вот теперь готова и книга о художнике. Счастливой ей судьбы!

Владимир КРУПИН, писатель

С трудом верится, что уже более десятилетия прошло с того дня, когда несколько энтузиастов, потрясенных однажды картинами трагически погибшего художника Константина Васильева, начали на свой страх и риск выставлять его произведения в случайных малоприспособленных для этих целей помещениях. Не было никакой рекламы и афиш. А просто открывалась выставка, проходил день, другой, и зрители, случайно попав на нее, тут же сообщали о своем нечаянном открытии друзьям. Те, в свою очередь, спешили поделиться впечатлениями еще с кем-то. И росла молва об удивительном художнике. От выставки к выставке увеличивалось число страстных его поклонников. И уже к зиме 1980 года Москва гудела на все лады, перебирая названия картин Константина Васильева.

Мнения зрителей сразу же полярно разделились: большинство восторгалось им, другие же активно не принимали. Но безразличных не было.

Неприятели творчества художника запускали в оборот выражения: «слащавость», «красивость», «искусство для толпы». Поклонники наслаждались красотой, поражались философской глубиной картин, пониманием художника души народной.

Именно тогда и удалось впервые развернуть экспозицию картин Васильева в выставочном зале на Малой Грузинской улице.

От записей посетителей выставок распухали книги отзывов: «В картинах много правды, они очищают душу. Их должна видеть вся Россия!»; «Выставка — это необыкновенная сказка наяву. Нет сил оторваться от картин. Это наслаждение великим»; «Пусть я ошибаюсь, но не могу сравнить эти картины даже с нашими известными классиками живописи. Это совсем другое, но очень родное, близкое и в то же время непостижимо высокое…»; «Как велика все-таки сила искусства. Действительно! Посмотрел, и умереть не жалко. Просто нет слов, это, наверное, самое сильное впечатление от искусства на всю жизнь»; «…посмотрела — и как искупалась в источнике живой воды…»; «Раскрыл или усугубил К. Васильев загадку русского характера?! Низкий поклон ему за то, что свой ясновидящий талант он посвятил поискам ответа на этот вечный вопрос».

Выставки в столице продолжались с нарастающим успехом. Москва была окончательно завоевана художником. И в конце 1988 года Клуб любителей живописи Константина Васильева, созданный при Московском городском отделении ВООПИиК и взявший на себя всю ответственность за пропаганду творческого наследия художника, впервые за много лет рискнул показать полотна К. Васильева в других городах страны. Первым, конечно, был Ленинград. Перед открытием выставки там было много волнений: как примут нового для себя художника ленинградцы, живущие в средоточии памятников культуры, вблизи Русского музея, Эрмитажа?