Анатолий Максимов - Операция «Турнир». Записки чернорабочего разведки

Эти данные позже сыграли свою роль в разоблачении канадской спецслужбы.

Следующий шаг был за мной. Договорились, что обмен «товар — деньги» состоится на очередной встрече, после моего возвращения из поездки в Бостон и Канзас-сити. Я должен был позвонить Клиффу в определенный день и час. В выборе места встречи Клифф к этому времени полностью передоверился мне, приспосабливая свое время к времени «агента». Мне было удобно, если Клифф не знал точного места встречи заранее. Это еще раз подчеркивало мою особую «заботу» о безопасности.

В Канзас-сити, в отличие от Нью-Йорка, стояла жара. Это чувствовалось уже в аэропорту. Почувствовалось и другое — меня взяли под наблюдение и не оставляли все три дня — в гостинице, у фирмы, в музеях, за городом. Наблюдение было открытым, демонстративным. Сотрудники фирмы убеждали меня вечером не выходить из гостиницы во избежание опасности встретиться с криминальными элементами.

Это меня не обескураживало — еще в Канаде я знал, что в провинциальных городах наблюдающие не стесняли себя маскировкой своих действий. Так было и в Бостоне, где я побывал в знаменательный для любого американца день — 15 апреля. Именно в этот день 200 лет назад рейнджеры из Бостона понесли по стране весть о начале американской революции против англичан.

В память о Бостоне и по сей день у меня хранится набор прекрасно выполненных медалей в скромной коробке. События двухсотлетней давности изложены в рельефах четырех медалей, каждая из которых говорит о самом важном на тот период в жизни американского народа: рейнджеры-минитмены, колокол свободы, национальная армия, декларация независимости.

Любопытная встреча произошла на борту парохода, превращенного в неподвижный плавучий ресторан. Представители американской фирмы, завод которой я посетил в окрестностях Бостона, пригласили меня на ужин, избрав местом довольно известный в бостонской гавани ресторан «Энтони пирс 4».

Заняв место, мои коллеги по бизнесу указали мне на небольшого роста, крепкого сложения черноволосого человека лет сорока пяти. Он порхал между столиками, наклонялся к посетителям, что-то говорил им, хлопал по плечу и заразительно смеялся. Это был глава ресторана, его создатель.

Как это часто бывает на Западе, хозяин ресторана обходил гостей лично, обращая особое внимание на новых посетителей. Конечно, такой добрый обычай импонирует людям.

Было видно, что роль гостеприимного хозяина он исполняет без напряжения и рисовки: ни тени подобострастия — всем он рад, все его друзья, каждому найдет пару теплых слов.

Чутко реагируя на изменение обстановки на палубе, хозяин начал поглядывать и в нашу сторону, кругами приближаясь к столику. Мы сидели на корме у самого борта. Уходящий день менял краски города, бирюзового неба и непрозрачной воды. Все больше ярких бликов всех цветов начинало плясать в водах гавани.

Невдалеке от ресторана виднелся корпус с плавными линиями и стройные мачты парусного фрегата прошлого века — музейного экспоната времен «чайной войны» между американцами и англичанами.

— Рад вас приветствовать на борту моего парохода! — услышали мы. Это был создатель чудесного уголка бостонской гавани, своеобразного «чуда-на-водах».

— Джордж, — говорил хозяин, обращаясь к одному из моих коллег, — ты давненько не бывал здесь. Все — в делах? В Старом Свете… Друг, удалось ли поклониться в сторону моей родины?

Джордж утвердительно кивнул, а хозяин продолжал:

— Рад, рад, рад… А это твои друзья? Спасибо, спасибо, спасибо…

Коллега представил нас, сказав обо мне:

— Наш друг из России…

Глава ресторана расплылся в широченной улыбке и чисто по-американски произнес до бесконечности длинное «о-о»… Он назвал себя Энтони Атанас. Выразив еще раз радость по поводу встречи с нами, Атанас упорхнул, пообещав еще раз навестить наш столик. Обещание воспринято было нами как простая любезность. И напрасно…

Через полчаса он припорхнул к нам снова, и за ним официант нес на подносе бутылку.

Присев к нам, Атанас стал расспрашивать меня о Советском Союзе. В глазах его светился неподдельный интерес. О себе рассказал, что является американским гражданином уже лет двадцать. Он албанский еврей, родители которого жили в Греции. Сам он родился в Египте.

Атанас сказал несколько слов в адрес русских воинов, которые сражались в Европе за свободу Албании. За всех русских он предложил тост, отметив, что мы угощаемся коньяком редкой даже для Греции марки.