Ханс-Отто Майснер - Дело Зорге

— Я не достойна тебя, данна-сан. — Она произнесла это так, как должна была сказать дочь отцу в японской семье.

Номура закусил губу.

— Все, что сейчас причиняет тебе горе, Кийоми, может очень скоро измениться. История делает самые неожиданные повороты, и она часто развивается не так, как того требует логика. Не исключено, что и нынешнее обострение обстановки разрешится мирным путем. Да и война когда-нибудь кончится. Я обещаю тебе, что тогда мы снова поедем в Европу… Там все по-другому. Твое сердце будет чувствовать себя свободным. Но сейчас ты должна его запереть… Мы все принадлежим сейчас матери-Солнцу и его высокочтимому величеству императору — сыну Солнца.

Барон Номура отвесил поклон в сторону императорского дворца, и Кийоми последовала примеру отца.

Не напрасно их предки две с половиной тысячи лет назад твердо верили, что богиня Солнца Аматэрасу заставила земную женщину родить ей сына Дзимму-тэнно, для того чтобы он от имени богини правил Японией. Ни разу еще небесная мать не покидала империю в беде, ни разу за всю долгую историю ни один враг не побеждал островитян. Может быть, и сейчас Аматэрасу вызовет небесный ветер (камикадзе), чтобы уничтожить корабли противника, как это она уже делала раньше, когда Кублай-хан, сын ужасного Чингиз-хана, на десяти тысячах кораблей хотел захватить Японию. Камикадзе уничтожил всех врагов, прежде чем хоть один из них увидел Остров восходящего солнца.

— Пробил час Великой Германии! — воскликнул доктор Зорге, когда в Токио узнали о начале войны с Советским Союзом.

Восхищение, светившееся в его глазах, вдохновило Богнера на патетический жест. Он схватил руку начальника отдела информации и долго жал ее, так и не догадавшись об истинном смысле, вложенном Рихардом Зорге в эти слова.

Богнер не заметил и скептических мин на лицах остальных коллег. Как многие немцы, живущие за границей, сотрудники посольства лучше, чем их соотечественники на родине, видели, как складывается соотношение сил в мире, и понимали, что явное преимущество на стороне противников Германии.

Чиновники посольства недовольно поморщились, узнав, что начало вторжения немецких войск в Россию Зорге счел вполне подходящим поводом, чтобы устроить одну из своих вечеринок.

Дом Зорге — маленькое сооружение в европейском стиле — давно нуждался в ремонте. Местность, где он стоял, когда-то была красивым пригородом, но со временем ее поглотил Большой Токио. Люди побогаче здесь уже не жили.

Трудно было сказать, какая из комнат этого дома служит хозяину спальней, какая — столовой или гостиной. Повсюду царил беспорядок: груды книг и газет заполняли все углы, столы, диваны и стулья. Зорге не держал трех-четырех слуг, как полагалось уважающему себя европейцу. Хозяйством ведала всего одна женщина, внешний вид которой красноречиво говорил о том, что уборку комнат она считает делом ненужным.

Как и в кабинете хозяина в посольстве, так и здесь среди курительных трубок, бутылок и посуды встречались ценные произведения искусства — старые гравюры, картины. Жаль только, что Зорге обращался с этими красивыми вещами без почтения. Да и к гостям особого почтения не проявлял, а давал им ясно понять, что в центре внимания здесь должен быть он. Поэтому не удивительно, что у него не бывали ни дипломаты, ни кто-либо из влиятельных членов иностранной колонии. Гости доктора Зорге в основном состояли из числа тех, кто имел обыкновение заходить в «Старый Гейдельберг».

У Зорге встречались различные люди: японские интеллигенты с пустыми желудками и длинными волосами, видевшие в нем своего последнего защитника и благодетеля; несколько журналистов как с хорошей, так и с сомнительной репутацией, приходившие сюда, чтобы подхватить пару-другую новостей, которые порой может милостиво подбросить им их великий коллега; два или три немецких студента-филолога, довольные тем, что могут бесплатно выпить. Здесь были эмигранты из различных стран, заброшенные на японский берег волнами своей судьбы; царские офицеры из России; националисты с Филиппин и даже евреи из Германии — ведь Зорге мог себе позволить все. Несколько молодых людей — европейцев и японцев — Зорге отобрал и сделал своими постоянными спутниками. Среди гостей было много различных женщин: неудавшиеся актрисы, танцовщицы из кабаре, полукровки, вроде работавшие где-то переводчицами; порой одна-две белые женщины, покинувшие когда-то Европу ради любовника-японца и теперь не знающие, как заработать на жизнь в этой стране. Короче говоря, самая пестрая компания собиралась в этом стареньком домике.