А. Прокопенко - Безумная психиатрия

Сотни и сотни людей ждут медицинской реабилитации. Души же умерших в тюремных психиатрических больницах взывают к справедливости и доброй памяти о них.

Так кто же может совершить это поистине Богу угодное дело? Мне думается, что только Президент Российской Федерации, гарант конституционных прав человека, способен разрубить гордиев узел чудовищно переплетенных проблем, оставленных современному российскому обществу организаторами советской карательной психиатрии. Только Президент способен признать (и за то будет ему честь и хвала во все времена) противоречащими основным правам человека и политическими репрессиями действия партийно-советского руководства и меры принуждения со стороны государственных органов, связанных с психиатрическими пытками в форме насильственного помещения в психиатрические больницы без законных медицинских и юридических показаний; признать, что незаконное помещение десятков тысяч людей, арестованных за свои политические и гражданские убеждения, на принудительное лечение в психиатрические больницы есть не что иное, как дополнительная мера наказания, и требует не только политической реабилитации, но и медицинской, а также возмещения нанесенного им физического и морального ущерба.

Волею Президента может быть создана наделенная властными правами независимая ведомственная комиссия с участием психиатров, юристов, психологов и социологов для пересмотра в максимально сжатые сроки всех судебно-психиатрических заключений на лиц, признанных невменяемыми в связи с привлечением их к ответственности за действия против тоталитарно-бюрократического государственного строя с целью установления как обоснованности психиатрического диагноза, так и адекватности рекомендованных принудительных мер медицинского характера.

Только такая комиссия способна по свободному убеждению разработать предложения по совершенствованию законодательства в области судебно-психиатрической экспертизы и демонополизации ее руководства, контроля за применением судебно-психиатрических решений, системы принудительных мер медицинского характера, реорганизации и гуманизации деятельности психиатрических больниц со строгим наблюдением.

И венцом ее работы должен стать скорбный реквием — «Белая книга жертв карательной психиатрии».

В этом наше общее нравственное очищение.

P. S. Когда работа над книгой близилась к концу, я увидел на телевизионном экране сцену официального посвящения в должность нового министра здравоохранения России… Татьяны Дмитриевой, пребывавшей до сей поры на посту директора бывшего Института судебной психиатрии им. проф. Сербского.

Воистину, Россия страна потрясающих парадоксов во все времена! И невольно вспомнился Екклесиаст:

«Когда я обратил сердце мое на то, чтобы постигнуть мудрость и обозреть дела, которые делаются на земле и среди которых человек ни днем, ни ночью не знает сна: тогда я увидел все дела Божии и нашел, что человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем. Сколько бы человек ни трудился в исследовании, он все-таки не постигнет этого, и если бы какой мудрец сказал, что он знает, он не может постигнуть этого».

Стало грустно и безысходно, ибо я тотчас вспомнил почти афористическое изречение новоиспеченного министра, которое следовало бы знать всем, прошедшим круги советского психиатрического ада: «Мы сейчас обращаемся к историям болезни тех людей, которые проходили по статьям 70 и 190 — антисоветская деятельность. Все-таки в основном это были люди с психическими расстройствами разного уровня». Дмитриевское «Все-таки» к сожалению не галилеевское: «И все-таки она вертится!»

Господи, уж не в горячечном ли бреду родилась моя книга?