Анри Перрюшо - Жизнь Ренуара

Ренуару предстояло написать еще один портрет из тех, что были заказаны в кругу, близком дому Шарпантье, - портрет жены Альфонса Доде. Очень немногие люди нравились Ренуару так, как этот романист. Их сближало многое. Обоим была свойственна страстная любовь к жизни, ко всему прекрасному в ней, сочувствие чужим страданиям, пренебрежение к условностям и конформизму, простота в отношении к людям и к окружающему миру. Ренуар с удовольствием принял приглашение Доде погостить месяц в его имении Шанрозе.

В этой деревне, расположенной на опушке Сенарского леса, на высоком берегу Сены, жил когда-то Делакруа.

"Шанрозе - деревушка из комической оперы, - писал он в 1862 году. Здесь живут одни лишь франты и крестьяне, глядя на которых можно подумать, что они только что переоделись за кулисами. Даже природа кажется здесь подгримированной. Меня раздражают все эти садики и домики, оборудованные парижанами..."

Но в Шанрозе был Доде, которому "нравится видеть выражение счастья в чужом взгляде", была мадам Доде, чье тонкое, с чистыми линиями лицо написал Ренуар [98] 98 Этот портрет в настоящее время находится в Лувре. , были долина и берега реки, поросшие кустарником, и отсветы осеннего неба в воде - то, что вдохновило художника на пейзаж в желтом, синем и зеленом [99] 99 Приобретенный Кайботтом, он в настоящее время находится в Лувре. , а кроме того - и это не пустяк, - было воспоминание о Делакруа...

Как дань памяти художнику, который долгое время указывал ему путь, Ренуар вложил в письмо к Фран-Лами розу, сорванную в Шанрозе.

"Ну и глазищи же у вас, Жанна! Так и подмывает их выколоть!" - сказал однажды Александр Дюма-сын молодой актрисе Жанне Самари, которую Ренуар встречал в салоне мадам Шарпантье и над портретом которой он теперь работал.

Жанна жила на улице Фрошо, неподалеку от мастерской Ренуара. Каждый день после полудня художник отправлялся к ней, и артистка по два часа позировала ему. "Что за кожа! - восклицал Ренуар. - Право, она все освещает вокруг... Настоящий солнечный луч". Ренуар с упоением передавал на холсте шаловливую улыбку актрисы, искрящуюся голубизну ее глаз, свежее, как цветок, лицо. Был ли художник влюблен в свою модель? Во всяком случае, модель, судя по всему, была влюблена в художника. "Но, - говорила Жанна Самари, - Ренуар не создан для брака. Он сочетается со всеми женщинами, которых пишет, через прикосновение своей кисти".

* * *

Этот портрет Жанны Самари [100] 100 В настоящее время находится в ленинградском Эрмитаже. Другой портрет Жанны Самари, написанный в это же время, находится в театре "Комеди Франсез". , так же как портреты мадам Шарпантье и ее дочери Жоржетты, мадам Доде, Спюллера, картину "Качели", "Бал в Ле Мулен де ла Галетт" и еще полтора десятка картин, Ренуар собирался показать на ближайшей выставке импрессионистов. Организовать ее было решено отчасти по настоянию Моне, но без щедрости и настойчивости Кайботта ничего бы не вышло.

У Кайботта было предчувствие, что его ждет ранняя смерть, и, как знать, может быть, в самом скором времени. 3 ноября он составил завещание, желая послужить делу своих друзей и в ближайшем, и в отдаленном будущем.

Во-первых, он завещал государству свою коллекцию картин, поставив условием, чтобы через двадцать лет она была принята в Люксембургский музей, а в дальнейшем передана Лувру. Во-вторых, он оговорил, что из его наследства должна быть выделена сумма, достаточная для того, чтобы в 1878 году "в наилучших из возможных условиях организовать выставку так называемых непримиримых художников, или импрессионистов". Своим душеприказчиком Кайботт назначил Ренуара.

Сделав эти распоряжения, Кайботт уже весной 1877 года стал энергично хлопотать, чтобы организовать эту выставку как можно скорее. Так как галерея Дюран-Рюэля была занята, Кайботт стал искать другое помещение и после долгих поисков нашел большую пустующую квартиру на третьем этаже дома № 6 по улице Ле Пелетье.

Открытие выставки было назначено на 4 апреля. На этот раз в ней должен был участвовать Сезанн. К импрессионистам присоединились Фран-Лами, Корде и друг Писсарро - Пьетте. Но новые участники не могли восполнить потерь - в залах на улице Ле Пелетье выставилось всего восемнадцать художников.

Когда решался вопрос о том, как назвать выставку, не обошлось без разногласий. Ренуар предлагал назвать ее просто "Выставка импрессионистов". "Это значит объявить прохожим: "Здесь вы увидите живопись, которая вам не по вкусу. Если вы все-таки придете, тем хуже для вас: вход стоит десять су, и деньги вам обратно не вернут"". Дега находил это название смешным, но ему пришлось уступить. Зато, несмотря на возражения Ренуара, Дега добился, чтобы участникам выставки было запрещено посылать свои работы в Салон. Ренуар ворчал и бранился. Подумать только, в глазах праздношатающейся публики импрессионизм слывет школой, где царит полнейшая свобода!