Олег Лекманов - Осип Мандельштам - Жизнь поэта

Дружба с Борисом Синани—младшим и лихорадочное увлечение политикой не замедлили сказаться на учебе Мандельштама. 18 ноября 1906 года поведение двух друзей и еще нескольких одноклассников даже обсуждалось на заседании педагогического комитета Тенишевского училища. Вот несколько выдержек из этого протокола: «<���А. Я.> Острогорский: <���…> Приходят они, когда им это угодно, хоть ко 2–3 уроку, причем заходят в класс во время урока, не обращая внимания на преподавателя; уходят часто с последнего урока, опять—таки когда им заблагорассудится. <���…> <���Пре—подаватель математики> С. И. Полнер говорит, что класс стал заниматься лучше, за исключением Синани, Мандельштама и Зарубина. <���…> <���Преподаватель гражданского и торгового права> К. Н. Соколов говорит, что его уроки пропускаются не особенно сильно… даже такими, как Синани, Мандельштам, Каменский. <���…> По его мнению, рассядка Синани и Мандельштама произвела на них свое действие. <���…> А. Я. Острогорский: <���…> „Как будут смотреть на школу другие семестры, если мы переведем <���из XV в XVI семестр> таких уч<���еников>, как Синани, Мандельштам, Зарубин“. <���…> <���Преподаватель физики> Г. М. Григорьев расходится во взглядах со своими товарищами, указывая, что на устроенной им репетиции Синани, Мандельштам и Корсаков отвечали очень слабо. <���…> В. В. Гиппиус предлагает оставить слабых в XV семестре, но так как такового нет, то они могут уйти из школы с тем, чтобы в мае держать выпускные экз<���амены>». [75] Мец А. Г. Осип Мандельштам и его время. С. 47–48.

Пятнадцатого мая 1907 года Мандельштам все же получил аттестат об окончании Тенишевского училища, но важность этого события, как можно предположить, была едва ли не заслонена в его глазах тенью другого происшествия, случившегося двумя месяцами ранее. 2 марта в зале, где заседала Вторая Государственная дума, еще до прихода депутатов рухнул потолок. При желании в этом можно было усмотреть покушение на жизнь народных избранников, что дало Мандельштаму возможность произнести «рабочим своего района зажигательную речь по поводу провала потолка» (ироничная Мандельштамовская реплика, относящаяся уже к 1910 году). [76] О. Э. Мандельштам в записях дневника и переписке С. П. Каблу—кова. С. 241.

Пик увлечения Мандельштама революционной романтикой приходится на сентябрь 1907 года, когда они вдвоем с Борисом Синани совершают поездку в финляндскую Райволу, где пытаются записаться в члены боевой организации эсеров. В эту организацию вчерашние выпускники Тенишевского училища не были приняты по малолетству. [77] О революционных увлечениях юного поэта см. также: Некий еврей Мандельштам. По документам департамента полиции // Сохрани мою речь. Вып. 3/2. М., 2000. «В делах Отделения имеются сведения, что он (Мандельштам. – О. Л.) <���…> был замечен в сношении с лицом, наблюдавшимся по военной боевой организации», – значится в позднейшем полицейском отчете. [78] Цит. по: Нерлер П. М. «Слава была в ц. к., слава была в б. о!». Заметки к теме «Мандельштам и революция» // Стих, язык, поэзия. Памяти Михаила Леоновича Гаспарова. М., 2006. С. 467.

В конце сентября родители, наконец обеспокоившиеся радикальными умонастроениями сына, отправляют Осипа учиться в Париж, на факультет словесности Сорбонны – старейшего университета Франции. Здесь разыгрывается эпилог революционной одиссеи Мандельштама, с юмором описанный в мемуарах его тогдашнего приятеля Михаила Карповича: «Весной 1908 г. в Париже умер Гершуни (организатор боевой группы партии эсеров, Григорий Александрович. – О. Л.) и эсерами было устроено собрание, посвященное его памяти. Мандельштам выразил живейшее желание со мной туда пойти. <���…> Главным оратором на собрании был Б. В. Савинков. Как только он начал говорить, Мандельштам весь встрепенулся, поднялся со своего места и всю речь прослушал стоя в проходе. Слушал он ее в каком—то трансе, с полуоткрытым ртом и полузакрытыми глазами, откинувшись всем телом назад – так, что я даже боялся, как бы он не упал. Должен признаться, что вид у него был довольно комический. Помню, как сидевшие с другой стороны прохода А. О. Фондаминская и Л. С. Гавронская, несмотря на всю серьезность момента, не могли удержаться от смеха, глядя на Мандельштама». [79] Карпович М. Мое знакомство с Мандельштамом // Осип Мандельштам и его время. М., 1995. С. 41. Цитируя здесь и далее этот единственный пока сборник воспоминаний о Мандельштаме, мы должны предупредить читателя о низком качестве подготовки текста и примечаний в нем. Подробнее см. в нашей рецензии: Новое литературное обозрение. 1996. № 18. С. 426–427.