Ричард Смиттен - Жизнь и смерть величайшего биржевого спекулянта

"Что еще?" - спросила Патрисия, помолчав.

"Да, после того, как мама стреляла в меня, я думаю, что он начал думать, что его жизнь была полным провалом. Как так могло произойти, что мать стреляла в своего сына? Как это могло случиться с его женой, прекрасной молодой девушкой, на которой он женился много лет назад, как она могла так низко опуститься, чтобы стрелять в своего собственного сына? Греческая трагедия, в которой он участвовал как главный герой".

"Он был со мной почти все время - держал меня за руку в периоды боли и страданий, когда моя жизнь висела на волоске. Ему нужно было время, чтобы это обдумать. На самом деле это был единственный период, когда он вообще был со мной в течение длительного времени".

"И, наконец, я думаю, что он просто был одной из тех темных личностей. В нем всегда существовало что-то недостижимое, некая отчужденность, отстраненность от всего человечества, от всех нас. Он постепенно впал в мрачное состояние, и ничто не могло его оттуда вытащить. Его настоящей страстью был рынок. Когда он потерял свой интерес к рынку, он потерял все".

Патрисия интересовалась астрологией. Она никогда не встречалась с Ливермором, но однажды она прочитала его гороскоп. Ее выводы были ясными. Он был слишком сильным Львом, все его планеты находились в созвездии Льва. Патрисия сделала заключение, что он никогда ничего не делал ради денег; он делал все ради игры; для того, чтобы выигрывать. И он никогда не хотел кого-либо сломать. Он хотел всех усовершенствовать. Он хотел, чтобы мир признал, что он самый лучший, как прекрасный спортсмен, который карабкается на самый высокий уровень и получает похвалы от всего мира. Даже, несмотря на то, что он не был хвастливым - на самом деле он был тихим и скрытным - он хотел мирового признания. Он хотел, чтобы мир знал, что он лучший трейдер на фондовом рынке, который когда-либо жил. Но он хотел, чтобы мир пришел к осознанию этого. Он не хотел заниматься саморекламой.

В конце взаимоотношений Патрисии с Джесси, ее отец, австрийский джентльмен, которого она очень любила, позвонил ей из Цинциннати. Он страдал начальной стадией болезни Аллцгеймера. Ее родители долгие годы были разведены, но на каждое Рождество он приезжал к обеду.

"Пэт", - сказал он ей. - "Я не хочу, чтобы твоя мать контролировала мою жизнь. Это как раз то, чем она всегда хотела заниматься. Пообещай мне, что не дашь ей контролировать мою жизнь".

"Папа, я сделаю все от меня зависящее", - ответила Патрисия.

Месяц спустя ее отец покончит с собой, застрелившись. Патрисия чувствовала себя опустошенной.

Джесси все больше и больше опускался. У него одновременно жили два добермана. Он и пара соседей ходили на прогулку в Сентрал Парк, чтобы тренировать собак. Однажды в парке они спустили собак с поводков, чтобы те подняли бездомных, группами спавших в парке в то время. Они дошли до конца парка, крича, перебегая с место на место, спотыкаясь друг об друга, в то время как бездомные спасались бегством, преследуемые собаками.

К 1975 году жестокость, злоупотребление спиртными напитками и азартными играми, романы с другими женщинами вышли из-под контроля.

В 1:15 ночи 23 марта 1975 года Джесси позвонил по одной из телефонных линий в доме. Вне ведома Патрисии Джесси пил два дня кряду.

"Привет, Пэт", - сказал он. - "Я хочу, чтобы ты это послушала". - Джесси продолжал несколько минут цитировать

Шекспира. Пэт не могла понять, пьян ли он. Он говорил четко. Она подумала, возможно, он курил марихуану.

В трубке повисла тишина, а затем он сказал: "Пэт, я собираюсь убить свою собаку, а затем я убью себя".

На другом конце провода воцарилась мертвая тишина, а затем он повесил трубку. Пэт не в первый раз слышала от него угрозы покончить жизнь самоубийством. Телефон снова зазвонил. "Пэт, ты?"

"Да, Джесси. Это я".

"Я так и сделаю. Я убью свою собаку, а затем убью себя". И во второй раз он положил трубку, и в трубке раздались короткие гудки.

В доме раздались два выстрела. Пэт выскочила из кровати и накинула халат. Она как раз завязывала пояс, когда в проходе появился Джесси с дымящимся хромированным револьвером "Кольт" 32 калибра.

"Цезарь мертв. Это ты виновата, что моя собака мертва. Пойдем со мной, приведи мне Элекси".

Патрисия стояла, ошеломленная, не в силах сойти с места от страха. Она взяла своего белого среднего пуделя Элекси на руки. Она была уверена, что в ту ночь они с собакой погибнут. Джесси пошел вперед, слегка пошатываясь, остановился в дверном проходе, глаза его остекленели от выпитого. Несомненно, он был настолько пьян, насколько может быть пьян человек, стоящий на ногах.