Овидий Горчаков - Внимание - чудо-мина !

- Так точно, товарищ маршал, меньше помех в эфире, - отвечает полковник Маринов.

- К тому же наши разведчики сообщают, что этот обер-палач часто возвращается домой не раньше двух ночи. Как думаете, не разминировали немцы вашу умную мину?

- Уверен, что не разминировали, товарищ маршал!

- Действуйте, полковник!

Выйдя из кабинета маршала, полковник Маринов заходит к генералу Олевскому.

- Товарищ генерал! Дождались! Первый приказал послать письмо "Тосе" этой ночью!

- Я еду с вами, - говорит генерал. - Это будет историческая ночь.

Полковник молча кивает, скрывая волнение. Да, эту ночь запомнит история. Впервые казнь военного преступника Третьего рейха будет совершена по радио!..

Тикают золотые "Лонжин" на руке генерала фон Брауна.

Вечером, Возвращаясь раньше обычного из комендатуры, генерал заглядывает на квартиру майора Генделя. Майор чертит схему русской радиомины, стоящей у него на столе, - схему затребовал отдел военных изобретений верховного командования вермахта.

Увидев генерала в дверях, майор вскакивает, становится навытяжку в прусской стойке.

- Ну, как здесь устроились, герр майор? - спрашивает генерал.

- Здравия желаю, экселленц! Устроился прекрасно, с видом на ваш особняк.

- Как бы вам не пришлось, майор, перебраться отсюда в окопы. Сегодня взорвались две казармы, набитые солдатами, один мост и два эшелона.

- Господин генерал! Я просил вас закрыть движение на узле...

- Это невозможно. Харьков - самый большой и стратегически важный железнодорожный узел Украины! Я делаю все, чтобы спасти вас от суда и штрафной роты. Я наскреб для вас еще один саперный батальон из соседних дивизий. Если и теперь не справитесь с минами, пеняйте на себя!

Генерал подходит к окну. Напротив, за железным забором, виднеется невысокая крыша генеральского особняка.

- И вот еще что: надо устроить здесь, в домах, офицеров штаба, которых я пригласил на ужин.

Он поворачивается к столу, на котором вдруг вспыхнули радиолампы.

- Все возитесь с этой адской машиной? Не опасно это?

- Никак нет! Я убрал взрывчатку. Берлин требует подробнейшее описание... Поразительная мина! Смотрите, экселленц, загорелись лампы!

Майор даже забыл, что по прусскому военному этикету ему следует говорить с генералом без прямого обращения, в третьем лице: "Не угодно ли господину генералу взглянуть - загорелись лампы..." К приемнику подключено сразу три необычных радиовзрывателя!

- Проклятые мины! Живем как на пороховой бочке! Как раз тогда, когда генерал переходит улицу с фон Рекнером и своими телохранителями фельджандармами, к железным воротам подкатывает грузовая машина, и из нее вылезает без шинели, весь в крови и грязи барон фон Бенкендорф. Мундир на нем висит клочьями.

- Барон! Что с вами? - ужасается генерал. - Хорошенькую же встречу устроили вам ваши мужики!

- Разрешите доложить, экселленц! - лепечет Ганс-Гейнц. - Я попал на партизанскую засаду. Катарина убита партизанами. Машина сгорела. Убит и мой шофер. Я еле ушел от бандитов!..

По Карлу фон Рекнеру видно, что он не верит ни одному слову барона. Катарина убита? Мерзавец этот Бенкендорф. Но куда пропал шофер с машиной?..

- Приведите себя в порядок, - брезгливо говорит Бенкендорфу генерал. Через час - банкет.

Глядя вслед генералу, Бенкендорф думает: "Не сказать ли о Катарине? Нет, лучше не надо - она оставила меня в дураках".

Этой ночью генерал фон Браун, комендант Харькова, должен быть казнен!

Глубокой ночью выезжают на задание генерал Олевский, полковник Маринов и подполковник Ясенев. Их путь лежит не к Харькову, а к воронежской радиостанции широкого вещания.

ПОСЛЕДНИЕ СЕКУНДЫ,.

Предъявив документы, генерал и сопровождающие его командиры проходят в здание радиостанции. Там их ждет, бодрствуя в этот поздний час, вся команда радистов-тосовцев: лейтенант Болтов, младшие командиры Базин, Крайнев, Хохлов.

- Аппаратура готова к операции! - докладывает генералулейтенант Болтов. - Спецприборы ТОС готовы к операции!

Здесь же начальник радиостанции и старший инженер, посвященные далеко не во все детали операции "Тося".

- Что за музыка у вас тут? - спрашивает генерал. Звучит женское сопрано:

- "В море тает, улетает мой конверт живой"..."Письмо "Тосе", взволнованно улыбается полковник Маринов.

- Маяк для самолетовождения, товарищ генерал.

- Передатчик надежный? - спрашивает генерал.

- Не жалуемся, - по-штатски отвечает начальник радиостанции. Конструкция старая, но перед войной наши рационализаторы здорово над ним потрудились. Работает устойчиво и надежно. Половину опытных "старичков" у нас забрали в армию, но и новички научились точно перестраивать передатчик на любые нужные волны.