Альфред Штекли: Кампанелла

Ему трудно было выбраться из этого заколдованного круга. «Возлюби ближнего своего больше самого себя», — кричат попы с каждого амвона. Но ведь на деле большинство людей думает только о собственной выгоде и изо дня в день творит несправедливость. Значит, основное зло в эгоизме!

Томмазо много думал о том, под влиянием каких причин появляется в человеке себялюбие. Ответ дался ему не легко и пришел не сразу.

В Калабрии было тревожно. Почти целое столетие весь юг Италии находился под властью испанцев. Чиновники испанского вице-короля, обосновавшегося в Неаполе, вытягивали из страны последние соки. Церковь была заодно с поработителями. С каждым годом все больший отклик находили люди, проповедовавшие идеи направленные против церкви. Римская инквизиция то и дело посылала в Неаполитанское королевство своих уполномоченных для борьбы с еретиками.

Здесь надолго запомнили дикие преступления инквизиторов, которые с помощью нескольких полков испанской пехоты истребили сотни вальденсов. [7] Вальденсы — религиозная секта в южной Франции. Вальденсы были объявлены еретиками. Палачи убивали их словно овец, перерезая ножом горло. Тела казненных были четвертованы и для острастки выставлены по всем дорогам Калабрии.

Даже страшнейшим террором испанцы не смогли подавить сопротивление. Скрываясь от преследований властей люди уходили в горы. Их называли «фуорушити» [8] Фуорушити — буквально: спасшиеся бегством. и одно это слово нагоняло на испанцев страх. Вице-король постоянно усиливал гарнизоны в Калабрии и увеличивал и без того непосильное бремя налогов. Крестьяне, разоренные бесчисленными поборами, бросали поля и вливались в отряды фуорушити.

Кампанеллу глубоко волновало бедственное положение родины и душа его была полна ненависти к угнетателям. Он писал стихи о былом величии Италии, где с горечью говорил о рабских цепях, в которые поработители заковали народ. Он страстно мечтал о том дне, когда восставшие сбросят испанское иго.

Ближайшие друзья Томмазо — братья Понцио, Престера и Пиццони — также готовы были бороться за свободу Калабрии. Каких только планов они не обсуждали! Ночи напролет спорили о заговорах, восстаниях, мятежах. Они говорили о все растущем недовольстве народа и о смелых действиях неуловимых фуорушити. Хорошо подготовленное восстание наверняка закончится победой!

А дальше что? Жизнь ведь не станет намного легче оттого, что новые тираны будут говорить по-итальянски. Какая же форма правления должна быть установлена в Калабрии? Республика? Монархия? Аристократия? Какое государственное устройство больше всего соответствует разуму?

Этого не знали ни Кампанелла, ни Пиццони, ни братья Понцио.

Окружающая действительность вызывала у Томмазо чувство возмущения. Почему люди мирятся с жизнью, основанной на угнетении?! Неужели они не видят как неразумен существующий порядок вещей и в каком вопиющем противоречии находится он с человеческой природой? Какой государственный строй является наилучшим? Он стал искать ответа в книгах. Ни Августин, ни Альберт Великий, ни Фома Аквинский его не удовлетворили. Своими учеными фразами и проповедью покорности они только прикрывали несправедливость. Может быть греческие философы помогут обрести правильное решение?

Он внимательно вчитывался в диалог Платона «Государство». В основе идеального государства, учил Платон, должна лежать общность материальных благ. Собственность не соответствует природе и не способствует упрочению и процветанию государства. В ней кроется причина раздоров и смут. Жизненные блага делятся поровну между всеми свободными гражданами. Дети воспитываются государством.

Многие высказанные Платоном идеи пришлись Кампанелле по душе. Особенно большое значение имели для него мысли об общественном воспитании детей и о развращающем влиянии собственности. Однако, ряд положений Платона казались Кампанелле неправильными. В его идеальном государстве не было настоящего равенства. Общество делилось на замкнутые разряды граждан, трудом занимались не все, оправдывалось существование рабства.

Не развил ли дальше Аристотель идей Платона? Оказалось, наоборот. В своей «Политике» Аристотель доказывал, что государство, где все блага будут общими, не сможет существовать. Люди, лишенные стимула, заключающегося в приобретении собственности, будут стараться меньше работать, чтобы прожить за счет других. Труженики и ленивцы будут одинаково претендовать на долю общественного богатства. Поля покроются сорняками, производство сократится, распри и ссоры возрастут и государство развалится.