Альфред Штекли - Кампанелла

Уходить? Постыдно бежать, даже не попытавшись оказать сопротивления? Разве нельзя продержаться до прихода Чикалы?

Сколько Дионисий ни убеждал Кампанеллу в нереальности этого намерения, он стоял на своем. Дионисий был прав — выступать было не с кем, отряды партизан находились далеко и должны были спуститься с гор только через две недели. Он ссылался на военный авторитет Маврицио. Калабрийцы потеряли свое главное преимущество — внезапность, испанцы их опередили.

Они спорили очень резко. Дионисий доказывал, что безумие оставаться в Калабрии и подвергать себя риску. Следует уходить подальше от испанских солдат и изменников.

Кампанелла со всей решительностью отказался. Он при любых условиях останется на родине. Две недели он будет скрываться у надежных людей. Он дождется прихода отряда из Реджо и прибытия Чикалы! Десятого он во что бы то ни стало, пусть с горсточкой людей, пусть один, но зажжет на прибрежных скалах сигнальные костры. А когда загремят пушки Чикалы и высадится огромный десант, поднимутся все, кому дорога свобода, вылезут из своих нор даже трусы. Стоит только начать. Восстанет народ, и испанцы будут уничтожены!

Напрасно Дионисий доказывал, что партизаны, узнав о многочисленности испанских войск, не выйдут с гор, а огни, зажженные на скалах, будут мгновенно потушены патрулями, уже сейчас занявшими значительную часть побережья.

Ему так и не удалось убедить Томмазо. Среди трех руководителей не было единодушия. Кампанелла категорически отказался бежать. Время не позволяло вести долгие споры. Каждая минута промедления могла стоить жизни многим. Дионисий торопился предупредить товарищей о раскрытии заговора. Получив от Кампанеллы обещание, что он по крайней мере не останется в Стило, где его сразу же схватят, а спрячется в Стиньяно, Дионисий сменил лошадь и помчался дальше.

Кампанелла неоднократно просил более внимательно приглядываться к людям, посвящаемым в планы заговора. Однако, увлекающийся Дионисий часто забывал об этих предостережениях. Ему так не терпелось набрать побыстрее возможно большее число приверженцев, что он начинал убеждать в необходимости поднять восстание даже тех, кого мало знал. Чем ближе приближался день выступления, тем нетерпеливей становился Дионисий. Во время пребывания в Катанцаро он окончательно потерял осторожность. Число заговорщиков росло с каждым днем, но ему всего этого казалось недостаточно. Он разыскивал старых знакомых, обращался за советами к друзьям, вербовал людей без всякого разбора.

В Катанцаро, во францисканском монастыре, он встретил Фабио ди Лауро и Джамбаттиста Библиа. Они совершенно не походили друг на друга, но судьба свела их вместе. Несмотря на молодость — ему едва исполнилось двадцать лет, — Лауро, носивший рясу капуцина, вел бурную жизнь и успел пустить по ветру целое состояние. Библиа, торговец из Катанцаро, крещеный еврей, тоже с головой запутался в долгах. Спасаясь от преследований кредиторов, они нашли убежище в монастыре. Они не выходили за ворота: боялись, что их скрутят представители властей или, того хуже, какой-нибудь разгневанный заимодавец свалит выстрелом из аркебуза. Речи Дионисия пришлись им по душе. Их очень устраивали его планы. Поднять восстание, прогнать испанцев, установить новые законы! Они стали горячо помогать Дионисию: называли недовольных, советовали где раздобыть оружие. Дионисий хвалился огромным размахом, с которым идет подготовка к восстанию, упоминал о союзе с турками и намекал, что сам римский папа относится с симпатией к заговорщикам. Когда Дионисий уехал, их взяло сомнение: неужели восставшие смогут одолеть великую Испанскую монархию?

В то время как Кампанелла переживал величайший подъем в ожидании наступающего торжества справедливости, Фабио и Джамбаттиста, отсиживаясь в монастыре, искали выхода из своего затруднительного положения. Ждать, пока утвердятся новые порядки, провозглашенные Кампанеллой, и будут отменены все долговые обязательства? Надеяться на победу заговорщиков? Они вспомнили, как щедро испанские власти награждали за выдачу даже какого-нибудь одного партизана. А если раскрыть целый заговор, который ставит своей целью отнять у испанской короны все Неаполитанское королевство? Награды, конечно, хватило бы, чтобы расплатиться со всеми кредиторами. Да и на какую карьеру можно было тогда рассчитывать!

Боясь мести, они долго колебались. Никому не хочется быть зарезанным в постели! Но когда они решились на измену, то стали действовать энергично и осторожно. Они сумели встретиться с Ксаравой, прокурором Калабрии, и рассказали ему о подготовляемом восстании. Оба доносчика были не очень сильны в грамоте, и сам Ксарава вызвался составить необходимую бумагу. Фабио и Джамбаттиста могли назвать поименно только немногих участников заговора. Ксарава велел им выйти из монастыря в город, вернуться в свои дома и продолжать наблюдения. Урезонить кредиторов он брал на себя. Доносчики сперва упирались, опасаясь, что их сожгут в их собственных домах. Ксарава пообещал им негласную охрану и большое вознаграждение.