Виктор Грушко - Судьба разведчика - Книга воспоминаний

Я считаю, что разведывательная информация оказала известное влияние на взгляды высшего руководства страны в период подписания документов в Хельсинки. Мы смогли доказать, что намерения Запада не расходились кардинальным образом с национальными интересами Советского Союза. Тем, кто утверждает сегодня, что КГБ якобы исходил из теории заговора против Советского Союза и противился всем предложениям Запада, могу твердо заявить, что наш подход был непредвзятым, конструктивным и компромиссным. Об этом руководству страны было хорошо известно.

Настроения в самой разведке были явно в пользу хельсинкского процесса. Председатель КГБ СССР Ю.В.Андропов уделял большое внимание нашей работе по подготовке совещания, решению возникавших проблем. За несколько дней до его начала он приехал в штаб-квартиру разведки в Ясенево, чтобы присутствовать на докладе о проделанной работе по подготовке многосторонней встречи в верхах, сделанном мною. Наряду с другими вопросами, естественно, были обсуждены принятые по линии Комитета меры безопасности в связи с предстоявшим прибытием в Хельсинки высокопоставленной советской делегации во главе с Л.И.Брежневым. Андропов детально прошелся по политическим аспектам подготовленных соглашений, подчеркнув огромное значение договоренностей и их важность для Советского Союза. В моем присутствии председатель позвонил одному из доверенных лиц Брежнева (впоследствии ставшему Генеральным секретарем ЦК КПСС) Константину Устиновичу Черненко, который собирался выехать в Хельсинки в составе делегации, и сказал, что по линии разведки сделано все необходимое для успешного осуществления миссии. Для меня и моих подчиненных это означало признание высокого профессионализма и значимости проделанной работы.

Но на этом работа, разумеется, не закончилась. Финляндия входила в число стран, курировавшихся Третьим отделом ПГУ, и на меня ложилась ответственность за целый ряд обеспечивающих безопасность и координирующих функций в ходе совещания. Во-первых, мы должны были задействовать все местные источники, а также организовать направление наших контактов из различных стран в качестве членов делегаций и журналистов для получения закулисной информации по ходу совещания. Это было важно не столько с точки зрения чисто информационной работы, сколько для оказания помощи в поиске возможных решений и развязок, в которых были заинтересованы все стороны.

Думается, что именно СБСЕ в Хельсинки в 1975 году было блестящим примером содействия разведывательной работы поиску компромиссов в межгосударственных делах.

Работа по обеспечению безопасности советской делегации во главе с Брежневым на переговорах была многообразной и кропотливой. Резидентура и Центр разведки максимально содействовали профессионалам из охранной службы во всем, вплоть до мелочей. Напряжение достигало наивысшего накала, когда со мной случился забавный эпизод, неожиданно повысивший мой «рейтинг» наверху.

Ожидая открытия СБСЕ, сижу я в своем кабинете в Ясенево, принимаю сообщения по осуществлению мер безопасности. Звонит телефон. На проводе не кто иной, как первый заместитель председателя КГБ Г.К. Цинев, один из приближенных Брежнева. Требует доклада о положении вещей. Он исходит из того, что у меня есть прямая закрытая связь с Хельсинки (что соответствовало действительности) и я лучше других владею информацией.

«Где сейчас находится Леонид Ильич?» — спрашивает Цинев. Он явно обеспокоен в первую очередь состоянием здоровья Брежнева, которое уже в то время оставляло желать лучшего. Отвечаю: «Он как раз сейчас подъезжает на автомашине к дому «Финляндия», в котором будет проходить встреча». Цинев интересуется: «Далеко ему идти пешком?» — «Нет. Машины остальных глав государств останавливаются чуть поодаль, а нашего Генерального секретаря подвозят сейчас прямо к главному входу». «Отлично», — констатирует Цинев, явно удовлетворенный столь высокой степенью осведомленности разведки. Разочаровывать его я не стал, поскольку все необходимые меры действительно были приняты заранее. Не стал я и уточнять, что догадался включить телевизор и вижу на экране все происходящее.

Если отбросить шутки, то обеспечение безопасности в ходе хельсинкского совещания было тяжелой задачей, и облегчение наступило только после возвращения нашей делегации в Москву. Остается добавить, что после совещания меня наградили орденом Дружбы народов и представили к званию полковника.