Михаил Колесников - Миклухо-Маклай

…Какой-то английский писатель XVII века назвал вообще всякое судно «плавучим ящиком с дурным воздухом, дурною водою и дурным обществом». Миклухо-Маклаю неоднократно представлялась возможность убедиться в истинности этих слов. На шхуне к прочим болезням прибавились новые: хронический катар желудка и кишок, цинга и бери-бери. Когда после двухгодичных странствий он в январе 1878 года вернулся в Сингапур, то врачи в один голос заявили: «Пишите новое завещание». Маклай и сам понимал, что час его близок. Анемия и общее истощение сил, постоянное головокружение, потеря сознания… От Маклая остались кожа да кости: он весил всего лишь 97 фунтов! Вот почему он послал предупреждение на родину: «Если мое уже теперь весьма серьезное состояние здоровья значительно ухудшится, я пришлю вам короткую телеграмму, чтобы заблаговременно приготовить мать к худшему…»

Больше чем полгода был он прикован к постели. Но этот умирающий человек все еще карабкался, строил новые планы.

В бреду его посещали видения. Вот он стоит на набережной Невы у сфинксов. Заснеженные крыши, иней на проводах и деревьях… Блаженный холод северных широт… На родину, на родину! Любой ценой на родину!

Он торопливо пишет командующему русской тихоокеанской эскадрой, находящемуся сейчас в Иокогаме. Ответ приходит через восемьдесят дней: в этом году судов, возвращающихся в Балтику, нет. Как далеко до Петербурга! Письма туда идут пятьдесят дней. Ответ приходится ждать столько же. Итого сто дней! Это в лучшем случае. От матери и Ольги за два года — ни одного письма… Братья тоже молчат. Молчит Мещерский.

Но Маклай не может пожаловаться на одиночество: кредиторы не дадут ему умереть спокойно; словно воронье, обступили они кровать больного и требуют уплаты 12 тысяч рублей. Анкерсмит озлоблен выше всякой меры: его так и не назначили консулом в Батавии. А врачи твердят одно: «Не только до России, но даже до Японии вы не дотянете. Уезжайте в Сидней: всего десять дней пути!»

Легко сказать: уезжайте в Австралию. Где взять денег на проезд, как отделаться от назойливых кредиторов, на какие средства жить в Сиднее?

Опять спасает чудо. Нет, друзья не забыли, не покинули Маклая: неожиданно приходит вексель от Русского Географического общества на 3 577 долларов. Долги сингапурским ростовщикам уплачены. 452 доллара переведены на Сидней.

Прощайте, мечты о скором возвращении на родину…

На носилках Миклухо-Маклая переправляют из Джохор-Бару в каюту парохода, отплывающего в Сидней.

Парализованной рукой Маклаю все же удается нацарапать ответ Русскому Географическому обществу: нет, он еще не умер! Он скоро вернется в Россию, отдохнет немного, а уж тогда укатит в Африку (!) года на два: этого требуют интересы науки.

Маклай не умер. Еще на пути в Сидней он стал поправляться, а в Сиднее уже мог воскликнуть:

— День слишком короток для работы, а ночь недостаточно длинна для отдыха!

Семь месяцев сиднейской жизни наполнены трудами: тут и попытка организовать зоологическую станцию в Ватсон-бай, переговоры с правительственными лицами, сбор средств среди населения на постройку здания станции; тут и целая программа сравнительно-анатомических, антропологических и этнологических работ в Австралии, занятия расовой анатомией, исследование и тщательное фотографирование мозга туземцев Меланезии, Полинезии, Австралии, стремление проникнуть в «святая святых» человеческого организма — изучить характер борозд и степень развития извилин большого мозга; тут и участие в деятельности Линнеевского общества, в члены которого его единогласно приняли. Маклай был увлечен: «Чувство, которое я испытывал, было весьма похоже на чувство голодного, наконец, находящего случай попробовать ряд любимых блюд…»

И вдруг через семь месяцев мы вновь видим Миклухо-Маклая на борту шхуны: он отправляется в далекое и опасное плавание в Меланезию. Он собирается посетить Новую Каледонию, Новые Гебриды, Бэнксовы острова, острова Адмиралтейства, Агомес, Ниниго, Тробриандовы острова, Соломоновы острова, южный берег Новой Гвинеи, остров Кар-Кар и, может быть, берег Маклая. То, что путешествие будет весьма опасным, знает и капитан трехмачтовой американской шхуны «Сэди Ф. Келлер» Веббер.

— Если вас укокошат дикари, господин Маклай, то, будьте уверены, я сумею наказать их подобающим образом! — говорит капитан. — Я знаю, как обращаться с «черным деревом»…