Виктор Кузнецов - Разведчик Николай Кузнецов

…На окраине Луцка в погребке, похожем на землянку, Кузнецова ожидали люди, прибывшие к нему с документами для «отправки» во Львов. В городе напряженная обстановка. Немецкие патрули не дают сделать и шагу. Подпольщик предупредил, что вот-вот должен появиться Кузнецов.

Распахнулась дверь. На пороге вырос высокий гитлеровский офицер в черном плаще, высокой остроконечной фуражке, в полной форме гауптмана, при орденах и медалях. Он щелкнул каблуками и, выбросив вперед руку, произнес: «Хайль Гитлер!» и, обращаясь к партизанам на немецком языке, потребовал документы. Это было так неожиданно, что один из прибывших партизан схватился за гранату.

Неосведомленный человек мог бы принять эту сцену за причуду Кузнецова, любившего шутку. Нет. Поступая так, Кузнецов действовал вполне серьезно.

Шлифуя свое мастерство разведчика, выступающего под личиной немецкого офицера, он не выходил из образа и продолжал оставаться гитлеровским гауптманом. Роль офицера была его оружием. И Кузнецов стремился к тому, чтобы это оружие действовало безотказно.

Мимо землянки в это время шел немецкий патруль. Подпольщик, стоявший на часах, вбежал в погребок и тревожно предупредил:

– Немцы!..

– Не волнуйтесь, товарищи! – сказал Кузнецов и стремительно вышел на улицу. Сидевшие в погребке услыхали властный голос «немецкого офицера»:

– Болваны! Что вы здесь топчетесь? Или вам спокойнее ходить на окраине города? А в центре пусть разгуливают партизаны?! Кругом! – Это действовал Пауль Зиберт. Развернув немцев, он направил их в другую сторону.

«Чувствовал себя там Кузнецов очень спокойно, уверенно…» – вспоминают партизаны об этой встрече с разведчиком.

В конце 1943 года специальный отряд полковника-чекиста Медведева насчитывал уже свыше тысячи бойцов и стал для гитлеровцев грозной силой. Во время наступления отряда на Цумань партизаны использовали пушки и минометы, отнятые в бою у генерала Пиппера.

Прибыв по приказу командира к месту сражения, партизаны развернули пушки, установили минометы и открыли огонь по населенному пункту. Бой разгорался все сильнее, и вдруг одна из пушек, стоявшая ближе к Цумани (от ее огня зависел успех боя), перестала стрелять. Немцы засекли ее, и снаряды начали ложиться почти рядом. Расчет зацепил пушку на упряжку и как только отъехал метров на десять, снаряд противника ударил в то место, где до этого стояла пушка и боевой расчет. Помощник командира артминометной батареи по технической части Михаил Кутовой вскоре исправил орудие, и расчет продолжал стрельбу.

После сигнала отбоя группа, в которой находился Кутовой, без потерь вернулась в лагерь.

Наступление длилось всю ночь, шел крупный снег, обувь у Кутового была плохая. Он забежал в чум просушить портянки. Следом за ним влетел командир батареи Орехов. Он был зол и начал кричать:

– Портяночки сушите! А пушку кто будет чинить?

– Пушка исправна, – спокойно заметил Кутовой.

К чуму в это время подошли комиссар отряда Сергей Трофимович Стехов, заместитель командира по разведке Александр Александрович Лукин и Николай Иванович Кузнецов. Услышав, как Орехов отчитывает своего зампотеха, комиссар вызвал того и другого к себе и спросил:

– Что с пушкой?

– Пушка в полной исправности, – доложил Кутовой.

– Так почему же она не стреляла, когда надо было? – недовольно заметил комиссар. – Что, она стреляет по принципу «когда хочу»? – и направился к пушке.

Вызвали боевой расчет. Кутовой начал подробно объяснять причину временного бездействия орудия. Оказалось, что наводчик раньше времени дернул курки, снаряд еще не был дослан в казенную часть, получился перекос патрона, и затвор заклинило. Но Орехов, не внимая объяснениям своего зампотеха, по-прежнему обвинял Кутового. В разговор вмешался Кузнецов.

– А товарищ зампотех прав, – сказал он, – это вы, товарищ Орехов, плохо знаете пушку и не научили своих подчиненных, как с ней обращаться. А еще кричите, стараясь показать, что вы здесь ни при чем, и сваливаете вину на других! А я считаю, Сергей Трофимович, – обратился Кузнецов к Стехову, – что здесь простое незнание пушки как со стороны командира батареи, так и расчета, и вот результат…

В подтверждение своих слов Николай Иванович взял снаряд и, вложив его в подающую часть пушки, чуть подвинул вперед и тут же развел курки, они врезались в гильзу, и снаряд дальше не пошел.

– Так было и во время боя, – пояснил он Орехову. – Видите, в чем тут загвоздка? А вы кричите… И зря. – Шагнув к зампотеху, Кузнецов подал руку.