«Миссис Бекхэм! Можно, Дэвид выйдет и поиграет в парке?»
Уверен, что мама смогла бы откопать его из груды старья — то первое видео, изображающее меня в деле. Там я, Дэвид Роберт Джозеф Бекхэм, в три годика, одетый в новенькую форму «Манчестер Юнайтед», которую папа купил мне на Рождество, играю в футбол в гостиной нашего небольшого дома в Чингфорде (северная окраина Лондона). Прошло двадцать пять лет, и Виктория вполне может заснять, как я этим утром, прежде чем отправиться на тренировку, перепасовываюсь мячом с Бруклином. Невзирая на все то многое, что случилось на протяжении моей жизни, в том числе и на иную расцветку футболки, которую я теперь ношу, кое-что вообще не изменилось.
В качестве отца, наблюдающего за ростом и взрослением собственных сыновей, я лучше понимаю, каким образом должен был выглядеть я сам в мальчишеском возрасте; кроме того, я еще вспоминаю и о том, что делал со мной папа. Едва только я смог ходить самостоятельно, как он позаботился о том, чтобы у меня завелся футбольный мяч, который всегда можно пнуть. Возможно, я даже не дожидался появления мяча. Помню время, когда Бруклин только-только научился держаться на ногах. Однажды после тренировки мы с ним вместе бездельничали и бродили по дому.
По неизвестной причине на полу кухни валялась консервная банка с печеными бобами. И вот, прежде чем я что-либо понял, он сделал парочку неуверенных шагов по направлению к ней и пнул эту штуковину с такой силой, что вам бы это наверняка понравилось. Зато я по-настоящему испугался: так можно запросто себе что-нибудь сломать. Но даже испугавшись, я крепко обнял своего сынишку и не смог сдержать радостного смеха. Это наверняка был я.
Подобные вещи лежат в человеке, зашитые в его гены. Взгляните на Бруклина: он всегда хочет поиграть в футбол, побегать, ударить что попало ногой, прыгнуть куда-то — хоть в воду. И он так внимательно слушает все, что ему говорят на сей счет, словно уже готов учиться. Если к тому времени, когда ему было три с половиной года, я накатывал ему футбольный мяч и просил остановить его, то Бруклин завладевал им, непременно поставив ногу сверху. Затем он делал шаг назад и занимал нужную позицию, перед тем как ударом ноги возвратить его назад, ко мне. Он также наделен отличным чувством равновесия. В Нью-Йорке, когда Бруклину было примерно два с половиной года, я помню, как нам требовалось выйти из ресторана и спуститься на несколько ступенек. Он стоял, глядя вверх на Викторию и на меня, причем носок одной ноги находился на первой ступеньке, а пятка другой качалась на следующей. Какой-то мужчина, должно быть, наблюдал за этой картинкой из ресторана, потому что внезапно он чуть ли не бегом выскочил оттуда и спросил нас, сколько лет нашему сыну. Когда я ответил, он объяснил, что работает детским психологом и что проявленная Бруклином способность балансировать на ступеньках подобным образом прямо-таки удивительна для мальчика его возраста.
Пока еще слишком рано говорить что-нибудь о Ромео, но Бруклин по-настоящему уверен в себе, энергичен и обладает чувством координации. Уже в течение многих лет он буквально со свистом носится по всей округе на двухколесных самокатах — я имею в виду не издаваемые им звуки, а скорость. Он уверен в себе, чисто физически, и я знаю, что мне это также было присуще. Впрочем, когда я был мальчиком, то чувствовал себя действительно уверенным в себе только в те моменты, когда играл в футбол. Фактически я и сейчас все еще могу сказать насчет себя то же самое, хотя Виктория дала мне уверенность во всех смыслах и самых разных проявлениях. И я знаю, что она сделает то же самое и для Бруклина, и для Ромео.
При всем том общем, что есть у отца и сына, мы с Бруклином очень разные. К тому времени, когда я был в его возрасте, я уже говорил любому, кто был готов слушать: «Я собираюсь играть в футбол за «Манчестер Юнайтед»». Он тоже говорит, что хочет быть футболистом, как папа, но — «Юнайтед»? Этого слова мы от него пока не слышали. Бруклин по-настоящему крепкий, хорошо сложенный мальчик. Что же касается меня, то я всегда был тощим. Как бы много я ни ел, но в те времена, когда я рос, это никогда не приводило ни к каким результатам. Играя в футбол, я, должно быть, казался еще меньшим, потому что если я не занимался этим делом с отцом и его приятелями, то наверняка торчал в парке «Чейз Лейн», сразу за углом нашего дома, где гонял мяч с мальчишками вдвое старше меня. Не знаю, потому ли, что я хорошо играл, или же по той причине, что они могли запросто подфутболить меня в воздух, а я не обижался и был готов играть дальше, но после школы они всегда подходили к нашему дому:
Читать дальше