Бруно Нардини - Жизнь Леонардо. Часть вторая.

Одетый с подчеркнутым изяществом, Леонардо в сопровождении своих помощников каждый день отправлялся в замок писать портрет молодой высокообразованной женщины, возлюбленной Лодовико Моро. Леонардо изучал лицо молодой женщины, неотрывно за ним наблюдая. В лице Чечилии, словно в зеркале, отражались ее угасшие было и вновь воскресшие переживания. Чечилия следила за каждым жестом Леонардо, и постепенно научилась угадывать, какие чувства кроются за его словами.

Предполагаемый портрет Чечилии Галлерани, хранящийся в Кракове в бывшей коллекции князя Чарторижского.

Маркиза Мантуанская, прослышав о портрете Чечилии Галлерани работы Леонардо, попросила его у Чечилии «на просмотр». Чечилия послала портрет и приписала, что если он не похож на оригинал, виноват в этом не Леонардо. В ту пору любви она была еще юной, несформировавшейся.

Чечилия знала о долгих, мучительных ночах, которые Леонардо провел в мертвецких больниц, препарируя трупы, чтобы найти ответ на тайны жизни и смерти, отыскать смысл существования.

Еще до портрета Чечилии Галлерани, как утверждают биографы, Леонардо написал мадонну. Картина предназначалась в дар гуманному правителю Венгрии, «рожденному к вящей славе человечества»,— Матвею Корвину. Леонардо много слышал о нем еще во Флоренции от своих друзей, художников-миниатюристов Герардо и Аттаванте. И вот теперь Лодовико поручил ему написать для короля мадонну. Амброджо Де Предис писал для венгерского короля миниатюру. Он буквально замучил Леонардо вопросами.

— Я плохо знаю венгерскую историю,— отвечал Леонардо.— Знаю только, что в Паннонии королем был Сигизмунд. Увы, он был плохим полководцем и потерпел жестокое поражение от турок, которые дошли почти до самой Паннонии. Остановил мусульманское войско под Белградом кондотьер Янош Хуньяди, и народ из благодарности провозгласил его сына Матвея Корвина королем.

Амброджо Де Предис слушал его, раскрыв от изумления рот. Потом хитро подмигнул Леонардо в знак того, что и сам знает кое-что чрезвычайно любопытное и важное.

Матвей Корвин женился вскоре на дочери короля Неаполитанского, Беатриче Арагонской,— продолжал свой рассказ Леонардо,— которая собрала при дворе таких выдающихся ученых и гуманистов, как Антонио Бонфини, Брандоллино Липпо, мой друг Нальдо Нальди, врач Джованни Марлиани, Алессандро Кортезе и множество других. Она же привила королю страсть к древним книгам. Во Флоренции жил тогда Джано Паннонио, друг короля и ученик Гуарино Веронезе. С помощью антиквара Веспасиано да Бистиччи он скупил для венгерского короля немало стариннейших манускриптов. Матвей Корвин и Козимо Медичи старались первыми завладеть этими книжными сокровищами. Говорили, что в библиотеке Матвея Корвина уже имелось пятьсот старинных книг, Козимо же собрал всего двести. Но и того и другого превзошли папа и герцог Бургундский, у каждого из которых было до восьмисот манускриптов.

— А сейчас я тебе открою величайшую тайну,— вполголоса сказал Амброджо.— Моро поручил мне сделать миниатюру для пергамента с эпиталамой по случаю предстоящего бракосочетания Яноша, сына короля Корвина, с принцессой Бьянкой Марией, дочерью герцога Галеаццо. Моро строжайше запретил говорить об этом, ведь Бьянка Мария, его племянница, была обещана в жены герцогу Филиберто ди Савойя. А вот,— продолжал Амброджо, с гордостью показав Леонардо отличную миниатюру на пергаменте,— сам король Матвей Корвин.