Бруно Нардини - Жизнь Леонардо. Часть вторая.

Во время своего пребывания в Павии Леонардо создал машину, работавшую на принципе Архимедова винта, а также колесную водочерпалку, приводимую в действие речным течением, и, наконец,—вентилятор.

Встреча Леонардо с одичавшим бродяжкой (возможно, его подлинное имя было Капротти да Орено) относится к тем непредвиденным случаям, которые влияют на всю последующую жизнь.

«Лгун, упрямец, обжора, воришка» — так определил Леонардо после первой встречи оборвыша.

И все-таки для вечно одинокого Леонардо этот сорванец был своеобразной наградой судьбы, и он испытывал к мальчишке отеческую любовь.

Леонардо назвал мальчишку Салаи. Так звали дьявола в поэме Пульчи «Моргайте». А мальчишка по своим привычкам очень походил на дьявола.

Новое торжество оказалось еще более красочным, чем прежнее. Леонардо превзошел самого себя. На этот раз все участники празднества и турнира были не безымянными лицедеями, а каждый имел громкий титул: в Милан в сопровождении оруженосцев и пажей прибыли дворяне со всех концов страны.

Открывали шествие двенадцать копьеносцев с золотыми копьями, девятнадцать всадников в мундирах из зеленого бархата. Они возвестили о появлении герцога Альфонсо Гонзага. За ним проследовали пятнадцать пехотинцев в серебряных латах. Аннибале Бентиволья — синьор Болоньи — был в шлеме «похожем на голову мавра». Его сопровождали щитоносцы в зеленых атласных мундирах. За ними в открытой карете, запряженной тройкой лошадей, проехал Гаспаре Сансеверино с эскортом из двенадцати всадников, переодетых неграми.

Но самую большую выдумку Леонардо проявил в костюмах и нарядах кортежа кондотьера Галеаццо Сансеверино — жениха Бьянки, дочери Лодовико Моро. Сам Сансеверино ехал на коне-чудище, покрытом золотой чешуей, цвет которой менялся при каждом шаге коня. На голове Сансеверино красовался шлем, похожий спереди на голову барана, а сзади — на челюсть змеи. Сопровождали его стремянные в одежде дикарей и трубачи на необъезженных конях.

По окончании шествия кавалер в одежде мавра поднялся на возвышение и прочел торжественную оду в честь Беатриче. Затем начался турнир рыцарей.

«Можно без преувеличения утверждать, что на этом турнире копей было сломано не меньше, чем во всей Италии на многих турнирах, а сами копья были величины невиданной»,— писал Джан Галеаццо.

Все рыцари проявили отменное мужество и мастерство, всех провожали рукоплесканиями, но главный трофей, золотая попона, достался Галеаццо Сансеверино, командующему миланским войском.

После турнира Лодовико Моро повел послов, кавалеров и дам осматривать сокровища, хранившиеся в залах Главной башни. Пожалуй, наибольшее впечатление все эти сокровища произвели на юную Изабеллу, маркизу Мантуанскую, сестру Беатриче. Вот в каких восторженных выражениях описывал посол Феррары это «пиршество» золотых дукатов, которые потоком лились на зеленые ковры: «Зрелище было поистине великолепным и ослепительным, и, говорят, будто всего дукатов было шестьсот пятьдесят тысяч, а по утверждениям иных все восемьсот. А еще на длинные столы, к вящему удовольствию зрителей, почтеннейшие дамы и синьоры клали свои ожерелья, кольца, золотые цепи. Кроме того, вдоль стен были выстроены серебряные манекены шестидесяти шести святых и возвышались четыре огромных креста, украшенных драгоценными камнями, а в углах залов лежали горы монет серебряных, через которые и коза не смогла бы перепрыгнуть».