Федор Раззаков - Как уходили кумиры. Последние дни и часы народных любимцев

31 октября в Доме кино состоялось прощание с Г. Чухраем. Вот как описывал в «Московском комсомольце» это событие Д. Гусев:

«Цветы, цветы, цветы – красные, желтые, белые, розовые, сиреневые – никаких положенных на похоронах кроваво-черных тонов. Разве что четыре траурные ленточки на столбах в большом фойе Дома кино… Из приглушенных динамиков звучит трогательная „Ave Maria“. Много-много знакомых (Эльдар Рязанов, Антон Табаков, Борис Хмельницкий, Николай Губенко) и незнакомых лиц мелькают на огромной парадной лестнице, ведущей наверх, к нему. Люди проходят мимо и быстро спускаются вниз, тихо и поспешно, как бы боясь нарушить его сон.

– Все, все… кончилось, – пытается что-то сказать Сергей Соловьев. Под неуместно ярким светом софитов отчетливо видны бледно-красные круги вокруг его глаз. – Закончилась эпоха, славная эпоха… Помню, после ленинградской премьеры «Баллады о солдате» зал встал и заплакал… И я не знаю, случится ли это когда-нибудь еще… Он снимал то, что хотел, и не снимал, когда не хотел. Не каждому дана великая сила уйти на пике славы и популярности, не участвовать в спорах и склоках…

Меняется караул бравых кремлевских гвардейцев, как статуи, возвышающихся над рассеянной сутулой толпой. Нужный, уместный официоз из его времени…

К Павлу Григорьевичу Чухраю подходили многочисленные друзья, родственники и просто незнакомые люди. Он выглядел сдержанным и отрешенным – удивительно похожим на висевшую неподалеку фотографию молодого отца. Обращаясь к нему, Никита Михалков заявил, что путь Григория Чухрая не закончен: «Паша – замечательный, талантливый режиссер. Такой же независимый, как его отец… Не знаю, может ли это утешить или нет…»

Игорь Кваша не произнес ничего. Лишь развел руками и показал на небо, которое с ужасающей скоростью забирает к себе великих – всего за несколько дней: Юрий Озеров, Георгий Вицин, а теперь и Григорий Чухрай. «Вышибает из жизни лучших. Они создали без преувеличения первоклассное кино мирового уровня», – продолжал Никита Михалков. Как подтверждение со сцены зачитали послание от Стивена Спилберга…»

ШАЛАМОВ ВАРЛАМ(поэт, писатель: «Колымские рассказы» и др.; скончался 17 января 1982 года на 75-м году жизни).

Шаламову был 21 год, когда в феврале 1929 года его арестовали за распространение антисталинских листовок и отправили в ГУЛАГ. Там он пробыл два года. Однако в 1937 году Шаламова арестовали повторно и осудили за «контрреволюционную троцкисткую деятельность» на 5 лет лагерей. В заключении ему добавили новый срок – 10 лет за то, что назвал И. Бунина русским классиком. На свободу будущий писатель вышел в октябре 1951 года.

Годы заключений существенно подорвали здоровье Шаламова. Последние пять лет своей жизни писатель был полным инвалидом. Выходя погулять, он часто не мог самостоятельно вернуться домой. Случалось, в таком состоянии его подбирали то милиция, приняв за пьяного, то «Скорая помощь». Речь его стала нечленораздельной и добиться от него каких-то объяснений было невозможно. В итоге в мае 1979 года Шаламова поместили в Дом инвалидов и престарелых в Тушино. Но лучше ему там не стало.

Вспоминает бывшая возлюбленная писателя И. Сиротинская: «Он лежал, сжавшись в маленький комок, чуть подрагивая, с открытыми незрячими глазами, с ежиком седых волос, без одеяла, на мокром матрасе. Простыни, пододеяльники он срывал, комкал и прятал под матрас – чтоб не украли. Полотенце завязывал на шее… на еду кидался жадно – чтоб никто не опередил…»

В 1980 году на Западе (в Париже) вышел трехтомник Шаламова «Колымские рассказы» и о писателе вспомнили. К нему в Дом инвалидов стали приходить зарубежные корреспонденты, брали интервью. КГБ немедленно отреагировал – приставил к Шаламову «наседку», законспирированную под инвалида. Однако поток гостей не иссякал. В результате дирекция Дома инвалидов решила избавиться от Шаламова. В сентябре 1981 года ему поставили диагноз – старческая деменция (слабоумие). 14 января 1982 года писателя перевели в интернат для психохроников №52 в Медведково. Шаламов ехать не хотел, поэтому вырывался из рук врачей, кричал. Но силы были неравны. В результате холодной перевозки писатель заработал двустороннюю пневмонию и отек легких. 17 января Варлам Шаламов скончался. Похоронили его на Троекуровском кладбище в Кунцево. Перед этим было отпевание по православному обряду, из-за чего ни один представитель Союза писателей на похороны не явился.