Федор Раззаков - Как уходили кумиры. Последние дни и часы народных любимцев

Степанова умерла в ночь на 18 мая в своей московской квартире. Во сне.

М. Розовский в газете «Культура» так откликнулся на смерть последней великой мхатовки: «Смерть Ангелины Степановой заставила вздрогнуть: кто мы? Чем и зачем занимаемся? Верны ли фудаментальным ценностям российского театра, среди которых понятия служения, может быть, самое сегодня потерянное?

Приходится стыдливо признать: великое «то, что было» вытесняется мелковатеньким «тем, что есть». А о «том, что будет», вообще страшно подумать…

Тем страшнее для нас наша сегодняшняя актерская деградация, наша сегодняшняя столь частая ориентация на пошлость и пустоту. Наш театр не в порядке, потому что душа наша не в порядке. Старые же мастера умели, несмотря ни на что, беречь свою душу. Это как бы входило в профессию.

Вот почему сегодня, когда служения нет или почти нет, театр быстро выдыхается, начинает мертветь, от него за версту несет нафталином. Ангелина Степанова, не дожив до 95-ти (!), смею думать, умерла молодой и не побежденной этой самой проклятой пустотой. Она умерла Мастером, которого не коснулось наше тягостное вырождение. Она выдержала «битву жизни» и ушла в небеса – прямиком к своим великим коллегам, нашим предкам, оставив нас в грустном размышлении о том, кто мы в сравнении с ними, на что себя тратим, на что транжирим, чем и зачем занимаемся».

СТОЛЯРОВ СЕРГЕЙ(актер театра, кино: «Цирк» (1936), «Руслан и Людмила» (1939), «Василиса Прекрасная» (1940), «Гибель „Орла“ (1941), „Кащей Бессмертный“ (1945), „Голубые дороги“ (1948), „Далеко от Москвы“ (1950), „Садко“ (1953), „Илья Муромец“ (1956), „Тайна двух океанов“ (1957), „Туманность Андромеды“ (1968) и др.; скончался 9 декабря 1969 года на 59-м году жизни).

Незадолго до смерти Столярова вынудили уйти из Театра киноактера, где он проработал много лет (повод: якобы малая занятость актера). Эта несправедливость сильно подорвала здоровье актера.

Рассказывает К. Столяров: «В 1968 году у отца внезапно начала опухать нога, и поначалу он не придал этому особого значения. Он никогда до этого не болел. Как раз тогда ему удалось наконец „пробить“ разрешение на съемки собственного фильма. Много нервов для этого пришлось потратить. Мы вместе поехали выбирать натуру, и тут болезнь спутала все его планы. У него обнаружили рак, лимфосаркому. Как тогда сказали врачи, „болезнь от огорчения“. Отца положили в Кремлевку, а мной овладела навязчивая идея: я же должен отдать отцу долг! И вот Бог мне подсказал: писать сценарий о Дмитрии Донском! Отца всегда интересовал тот период истории, он загорелся, много работал. И этим продлил себе жизнь на год. Однажды его пригласили на какой-то юбилей, и он пришел на него в белом свитере, красивый, как всегда. Все знали, что он обречен, но сам отец не показывал виду, что ему плохо…

Отец лежал в раковом корпусе, вместе с Марком Бернесом, Полиной Жемчужиной – женой Молотова, Александром Твардовским. Они уходили к овражку, жгли там костерок, вели беседы. Я их навещал, приносил им книги Солженицына «Раковый корпус». Они умерли все по очереди…

В 1969 году, незадолго до его смерти, я принес в больницу документы о присвоении отцу звания народного артиста. Он только махнул рукой: оставь, мол, это, положи там куда-нибудь. А 9 декабря 1969 года он умер. У меня на руках. Я обычно ходил в больницу часам к одиннадцати-двенадцати. В тот день была скверная погода: снег, холод. Может, потому и примчался раньше. За некоторое время до моего прихода отец брился и поранил губу. А организм уже не сопротивлялся. Пришла медсестра, дежурно спросила: «Ну как себя чувствуем?» Увидела кровь, решила прижечь ранку и что-то замешкалась. Отец говорит: «Видишь, человеку тяжело, возьми лампу и посвети». Когда я поднес лампу, то увидел, что медсестра плачет. И тут отец произнес: «Ну что ты не можешь помочь человеку, видишь, ей трудно!» Ей трудно… Через несколько минут он умер. Потом я попросил скульптора Славу Клыкова сделать отцу памятник. Славе нужен был двухметровый белый камень: он считал, что отец был русским, светлым человеком, поэтому ничего лучше мячковского камня не придумать. Я перевернул всю Москву – не нашел. И тут мне сказали, что в одном переулке ломают часовенку. Схватил такси и, не поверите, приехал… к себе домой, туда, где всю жизнь жила наша семья, к Покровскому собору.

Вот от той разобранной часовенки и стоит на могиле отца камень…»

С. Столяров похоронен на Ваганьковском кладбище, напротив от входа. Рядом с ним на этом участке нашли свой последний приют артист Владимир Высоцкий, тележурналист Владислав Листьев, спортсмены Инга Артамонова и Отари Квантришвили. Всех их, таких разных, объединила земля Ваганьковского кладбища.