Лейтенант был цириком и трусом
Но вперед бежал не пригибаясь
И победа доставалась русским
И враги бесславно погибали
Холостые щелкали патроны
Холостые бухали гранаты
Эту ночь запомнил я подробно.
А наутро хмурые солдаты
Боевые получив патроны
За спину закинув карабины
Отправлялись на посты по тропам
А Фролова на посту… убили
Мы стояли молча у могилы
Нас не грели серые шинели
Бабы, как в войну за нас молились
Как в войну солдат они жалели.
Жду писем.
Сергей.
Мне даже не верится, что это я сам написал. Извини за нескромный восторг.
[Осень 1962. Коми — Ленинград]
Дорогой Донат!
Большое спасибо за подробный и очень дружеский отзыв о стихах. Я почти со всем согласен, кроме мелочей. Но не буду этим загромождать письмо. Дело в том, что все, что здесь написано, чистая правда, ко всему, что написано, причастны люди, окружающие меня, и я сам. Для нас — это наша работа. Я скажу не хвастая, что стихи очень нравятся моим товарищам.
Раньше я тоже очень любил стихи и изредка писал, но только теперь я понимаю, насколько не о чем было мне писать. Теперь я не успеваю за материалом. И я понял, что стихи должны быть абсолютно простыми, иначе даже такие Гении, как Пастернак или Мандельштам, в конечном счете, остаются беспомощны и бесполезны, конечно, по сравнению с их даром и возможностями, а Слуцкий или Евтушенко становятся нужными и любимыми писателями, хотя Евтушенко рядом с Пастернаком, как Борис Брунов с Мейерхольдом.
Я пишу по 1-му стиху в два дня. Я понимаю, что это слишком много, но я довольно нагло решил смотреть вперед, и буду впоследствии (через 3 года) отбирать, переделывать и знакомить с теми, что получше, мирных штатских людей.
Но тем не менее я продолжаю мечтать о том, чтоб написать хорошую повесть, куда, впрочем, могут войти кое-какие стихи.
Как я уже писал, я с твоим мнением вполне согласен, но стишок «Как живете, полосатики?» всегда имеет у ребят успех. Дело в том, что все стихи рассчитаны на то, чтоб их читать вслух людям. Отсюда очень длинные строчки (ненавижу) и корявый ритм (при прочтении это незаметно). Читаю я плохо, монотонно, но членораздельно.
Ты обратил внимание на то, что о разных страшных вещах говорится спокойно и весело. Я рад, что ты это заметил. Это очень характерная для нас вещь. Стихи очень спасают меня, Донат. Я не знаю, что бы я делал без них. Посылаю тебе еще парочку. Это будет уже четвертая партия. Жду отзывов с громадным нетерпением. Очень прошу в Ленинграде из знакомых никому не рассказывать и не показывать стишков. Ладно?
ОХРА
Прим: охра — так называют жители наши войска.
Да мы же охра
Лежим в казарме
От смеха дохнем
Мы тоже армия
У нас есть некто
Без интеллекта
Он носит лычки
Как две кавычки
* * *
Мне часто снится асфальт под ливнем
Он стал рекою, в нем тонут звезды
Я вспоминаю дома и лифты
Я вспоминаю пока не поздно
Твой взгляд последний, мной непонятый
И воротник плаща приподнятый
Еще окурок у порога
И бесконечную мою дорогу.
Это плохое стихотворение. И это плохое.
Посв. Наташе Гужас
За зеркалом, где пыль и паутина
Ты слезы прячешь
И ходики твои не уставая тикать
Волшебных снов разматывают пряжу
Печной уют и таракан домашний
Герань на окнах, скатерть с петушками
Ты мне казалась неприступной башней
Кривая хатка на второй Весляне.
Мещанский рай, владенье кошки Мурки
Я в этих землях попугай залетный
О ком ты думаешь и чьи окурки
Белеют у крыльца в траве зеленой?
И днем и ночью, хорошо ли плохо…
Отстукивают ходики эпоху.
Извини, Донат, но это тоже плохое. Понимаешь, я забыл, какие стихи я посылал тебе, а какие нет, и поэтому я посылаю те, которые точно не посылал, то есть самые плохие.
МИГУНЬ
«Скорей бы в драку, а то комары закусали».
Это наша пословица.
Мигунь, Мигунь, опасный городишко
Пойдешь один — не соберешь костей
На танцы надо брать с собой кастет
Да острый нож совать за голенище
А я был храбр, мне было все равно
Меня за это уважала охра
Мне от рожденья было суждено
Не от ножа, а от любви подохнуть
Это просто кошмарное.
ЛЕНИНГРАДЦЫ В КОМИ
(Донат! Этот стишок вызывает рев у 20 процентов присутствующих. Это ленинградские ребята).
Читать дальше