Василий Борисов: Владимир Козьмич Зворыкин

Свои результаты в разработке электронной системы телевидения Розинг демонстрирует известным петербургским физикам В.Ф. Миткевичу, В.К. Лебединскому, С.И. Покровскому и другим. Присутствовавшие на демонстрациях В.К. Зворыкин, Н.А. Маренин и еще несколько студентов невольно испытывают чувство гордости от приобщения к делу, вызывающему большой интерес отечественных корифеев науки.

В 1912 г. Зворыкин оканчивает Технологический институт. Диплом с отличием, который он получил, давал право на последующую стажировку в одной из зарубежных научных лабораторий. Отец настаивает на возвращении сына в Муром в надежде приобщить его к своему делу. Но Владимира Козьмича такая перспектива уже не вдохновляет - его влечет наука. В конце концов, отец соглашается на компромиссный вариант: Владимиру разрешено поехать за границу при условии его возвращения в Муром через год. Чтобы сын купца первой гильдии не бедствовал в Европе, к казенной стипендии отец ему добавляет "кругленькую сумму" на всякий случай.

По рекомендации Розинга решено направить Владимира Зворыкина в Париж для стажировки у известного физика Поля Ланжевена в Коллеж де Франс. Осенью 1912 г. будущий изобретатель телевидения отбывает в Европу.

Профессор Ланжевен принял стажера из России радушно. Бориса Розинга он знал лично и к его рекомендации отнесся с подчеркнутым уважением. Зворыкину было отведено рабочее место в лаборатории и предложено на выбор несколько тем для исследования. Ланжевен посоветовал заняться постановкой эксперимента Лауэ по дифракции рентгеновских лучей кристаллом. Зворыкин согласился, хотя, как вспоминал позже, практически ничего в тот момент не знал ни о рентгеновских лучах, ни об эффекте Лауэ. Вместе с Ланжевеном работали Луи де Бройль, Перрен, Гольвек; понять что-нибудь из их разговоров Владимиру почти невозможно. Вчерашнего студента смущала и характерная для Коллеж де Франс система научного воспитания: его работой, по существу, никто не руководил, хотя за советом можно было обратиться к любому сотруднику.

К весне 1913 г. Зворыкин собрал и наладил установку для рентгеновской дифракции кристаллов. Вдохновленный полученными результатами, стажер предложил Ланжевену оборудовать стационарную аппаратуру для рентгеновского анализа кристаллических структур. Однако расходы на это лабораторией не были предусмотрены; Зворыкину оставалось написать научный отчет, после чего закончить исследование.

Экспериментальные разработки Владимира Козьмича однажды имели практическое применение. Одна из студенток нечаянно уколола руку металлической иглой так, что часть иглы осталась в кисти. Чтобы удалить иглу, требовался рентгеновский снимок, но больница, куда она обратилась, подобной аппаратурой не располагала. После небольших ухищрений Зворыкину удалось сделать рентгеновский снимок руки, который вполне устроил хирурга. Занявшись много лет спустя медицинской электроникой, Владимир Козьмич шутя замечал, что имеет полувековой стаж работы в этой области.

Перед летними каникулами Зворыкин пришел к Ланжевену посоветоваться, какие работы по физике ему следует прежде всего проштудировать в предстоящие месяцы. К его удивлению, Ланжевен дал совет - меньше читать и больше уделить внимания разговорному французскому языку: "Езжайте куда-нибудь на юг Франции и проводите время в хорошей компании". Совет Ланжевена был дружеским, в то же время выдающемуся ученому нельзя отказать в проницательности. В дальнейшем, несвободное владение иностранным языком станет помехой для Зворыкина на протяжении многих лет эмигрантской жизни.

Владимир получил письменное согласие отца на проведение каникул во Франции. Следуя совету профессора, он едет в курортный город Биарриц. Затем еще дальше - в Испанию. Компанию Зворыкину составил жизнерадостный тучный испанец, большой любитель корриды. Основную часть каникул Владимир и его новый друг провели, переезжая вслед за корридой из одного испанского города в другой. За время путешествия перезнакомился с матадорами и многочисленными поклонниками корриды.

"Я чувствую, Вы прислушались к моей рекомендации: Ваш французский стал заметно лучше" - так приветствовал Ланжевен стажера, возвратившегося на учебу в Париж.

Через год, проведенный в Коллеж де Франс, Зворыкин решает обстоятельно изучить курс теоретической физики в одном из университетов Европы. По совету знакомых он переезжает в Берлин, где посещает лекции по физике в Шарлоттенбургском институте. Жизнь, однако, вносит коррективы в его планы. Наступает 1914 год, а с ним - первая мировая война.