Игорь Муромов: 100 великих любовниц

В 1783 году Екатерина велела выдать Потёмкину 100 000 рублей, чтобы он побыстрее закончил строительство дворца, затем купила дворец за несколько миллионов, после чего ему же и подарила. Он был фельдмаршалом, первым министром, князем, имел все чины, ордена, почести, власть. При завоевании Крыма, во время Турецкой войны он командовал исключительно единовластно. Екатерина же выглядела маленькой девочкой, подчинённой воле высшего гения. Императрицей она была для него лишь в минуты душевной слабости. Когда, например, в сентябре 1787 года после штурма турками Кинбурна он чуть было не сложил с себя обязанности главнокомандующего. Екатерина же и слышать об этом не хотела. «Закалите свой ум и свою душу против всех случайностей и будьте уверены, что вы победите терпением». Но иногда требовались воля императрицы и её личное вмешательство. Тогда ни дружба, ни любовь не препятствовали авторитету Екатерины брать верх.

Когда же на горизонте появился Зубов, которого Екатерина выбрала в фавориты, не посоветовавшись с «другом», Потёмкин пришёл в ярость. Он пообещал приехать в Петербург, чтобы вырвать «больной зуб». Вместо этого он присутствовал при триумфе врага. Поражённый в самое сердце, Потёмкин вернулся на юг, скрывая досаду, и вскоре умер. Смерть избавила его от последнего позора — опалы.

Среди фаворитов был один, кого Екатерина любила так, как никого и никогда прежде не любила. Но Екатерине не суждено было долго наслаждаться счастьем. В течение четырёх лет этот красивый юноша был её радостью, в Ланском сосредоточились все её помыслы, мечты, желания, она ласкала его нежнее всех своих прежних фаворитов. Но 19 июня 1784 года юноша почувствовал приступы болезни. Доктор-немец Вейкард определил: «Злокачественная лихорадка». Через десять дней Ланской скончался на руках Екатерины. Ему было всего двадцать шесть… «У меня нет более счастья! Я думала, что умру сама от невозвратной утраты, которую я перенесла неделю тому назад, когда умер мой лучший друг!»

Если фаворитизм и не останавливал государственных дел, то случалось, что эти дела вручались людям, не способным к управлению, например, Дмитриеву-Мамонову или Зубову.

Фаворитизм дорого обходился государству. Десять главных фаворитов, вместе с Высоцким, стоили громадной суммы в 92 миллиона (!) рублей. Пять братьев Орловых получили 17 миллионов, кроме того, 40–50 тысяч душ крестьян, дворец, драгоценности. Зорич за год — имение в Польше, стоимостью в 500 000 рублей, имение в Ливонии за 100 000 рублей, 500 000 рублей наличными, на 200 000 рублей драгоценностей и командорство в Польше с 12 000 рублей дохода. Не менее щедро были облагодетельствованы и другие фавориты.

Один из соратников по оружию Костюшки, некто Цимиевич рассказывал в своих записках 1794 года о посещении тех домов, которые были выстроены для императрицы по дороге в Крым во время её крымского путешествия в 1787 году. «Спальни императрицы везде были устроены по одинаковому плану; возле её кровати помещалось громадное зеркальное панно, двигающееся посредством пружины; когда оно подымалось, то за ним показывалась другая кровать — Мамонова…» Екатерине тогда было 59 лет!

В последние годы царствования Екатерины обвинения стали более откровенными: осуждали главным образом её вкусы и постыдные привычки. Говорили, что, кроме общества, собиравшегося на малых приёмах, было организовано другое, более ограниченное, состоявшее из обоих Зубовых, Петра Салтыкова и нескольких женщин.

Внезапная смерть Екатерины, постигшая её в гардеробной, была, быть может, также своего рода искуплением. В 1774 году Дюран спросил о симптомах, беспокоивших лейб-медиков Её Величества, и получил в ответ: «Эти потери вызваны прекращением месячных очищений или переутомлением ослабевшего органа».

Фаворитка французского короля Людовика XV. Играла важную роль в политической и культурной жизни не только Франции, но и Европы. Покровительствовала наукам и искусствам.

Отец Антуанетты Пуассон был одно время лакеем, потом поставщиком провиантского ведомства, причём неумелым и нечестным. В судьбе Антуанетты принимал большое участие синдик Ленорман де Турнэм. Возможно, он был настоящим её отцом. Благодаря Ленорману, Жанна-Антуанетта получила отличное образование. Она прекрасно знала музыку, рисовала, пела, играла на сцене, декламировала.

Среди пансионерок будущей маркизы де Помпадур была некая мадам Лебон, гадалка на картах, которая предсказала девятилетней Жанне, что она будет любовницей Людовика XV. Эти слова Жанна никогда не забывала, и, когда предсказание сбылось, с благодарностью вспоминала о нём.