Николай Исаенко - Вижу противника !

Три дня подряд, с 17 по 20 мая, наши "яки" группами по шесть-восемь машин прикрывали мнимое сосредоточение советских войск в районе Дубоссары Григориополь - Ташлык. В каждую 'группу вводили трех-четырех молодых пилотов. Не встречая истребителей противника, "яки" штурмовали живую силу и технику врага на его переднем крае.

Противник поверил в намерение командования 3-го Украинского фронта немедленно форсировать Днестр. Гитлеровцы перебросили часть дивизий 8-й армии под Дубоссары, создали вблизи Кишинева танковый "кулак", подтянули к Днестру бомбардировочную и истребительную авиацию. Бои здесь приняли ожесточенный характер.

С утра 20 мая я находился на выездном пункте управления 8-й гвардейской армии генерал-полковника В. И. Чуйкова. Командир дивизии приказал мне руководить действиями истребителей, прикрывающих наши войска на шерпенском плацдарме. Противник пытался во что бы то ни стало столкнуть армию Чуйкова в Днестр, ликвидировать плацдарм. Даже курган, где находился ВПУ 8-й гвардейской армии, подвергался обстрелу фашистских орудий. Я видел, как стоявшему в двух шагах от генерал-полковника Чуйкова командующему артиллерией армии осколком разорвавшегося снаряда перебило руку. Остальных генералов и офицеров то и дело обдавало каменистой землей, выброшенной взрывами снарядов. Случалось, курган бомбили. Передний же край ревел, сотрясаемый непрерывными разрывами снарядов и бомб.

Примерно в полдень над шерпенским плацдармом появилась восьмерка "яков", которую вел капитан Юрий Тихонович Антипов. Ведомой у него была младший лейтенант Мария Ивановна Кулькина. С ними летели еще три пары. Антипов установил со мной связь. Сообщил, что видит приближающуюся к населенному пункту Кошица группу из двенадцати "фоккеров", идет в атаку.

Мы наблюдали, как стремительно бросились на врага "яки". "Фоккеры" не дотянули до позиций наших войск, торопливо сбрасывали бомбы куда попало. Задымил один, окутался пламенем другой, развалился в воздухе третий гитлеровский самолет...

- Так! Отлично! Герои? - приговаривал, щурясь, генерал-полковник Чуйков.

Выскочившие из облаков два Ме-109 рыскнули к самолету Антипова. Я предупредил капитана о появлении врага. Меня услышал не только он. Услышала и Мария Кулькина. Не медля, не колеблясь, бросилась она на врагов, открыла огонь, и "мессеры" тотчас отвернули, взмыли. Антипов был спасен. А в хвост истребителя Марии Кулькиной вышла новая пара "мессеров", так же неожиданно выскочившая из облаков, как первая.

Прикрыть Марию никто из летчиков группы не мог: они только-только выходили из атаки на "фоккеров", находились ниже "мессеров", уступали им в скорости.

И гитлеровцы сделали свое черное дело: залпом из пушек и пулеметов ведущий Ме-109 поджег машину Марии.

Самое горькое, что можно испытать на войне, это ощущение полной беспомощности, полной невозможности помочь попавшему в беду другу.

До боли в пальцах стискивал я бесполезный микрофон. В моих наушниках слышался сначала тревожный, потом злой, потом отчаянный, повысившийся до крика голос Антипова:

- Маша, прыгай!.. Под тобой свои!.. Прыгай, Маша!

Мария не слышала. Может, была тяжело ранена, может убита наповал: ее самолет падал, совершенно неуправляемый. С ВПУ мы видели, как он врезался в землю.

- Не повезло парню! - сказал генерал-полковник Чуйков.

- Женщине, - поправил я.- Это была женщина, товарищ генерал.

Командующий гвардейской армией повернулся в ту сторону, где упал самолет Кулькиной, снял фуражку...

Разыскать самолет отважной летчицы мы не могли: он упал на территории, занимаемой врагом. Самолет был обнаружен в долине Тамашлык и поднят с глубины в двенадцать метров лишь много лет спустя, в 1972 году. Нашли "як" Марии "красные следопыты" Дубоссарского района. Прах Марии Ивановны Кулькиной захоронен на кургане Славы, на том самом кургане, откуда 20 мая 1944 года генерал-полковник Чуйков руководил боем.

Долина Тамашлык решением исполкома Дубоссарского районного Совета народных депутатов переименована в Долину Марии. Именем Кулькиной названа одна из школ в городе Дубоссары и школа в городе Вольске, где училась Маша. Перед этой школой установлен бюст летчицы. Глаза ее устремлены в небо высокое, светлое, прекрасное небо Родины, за которую Маша отдала жизнь...

В конце дня 20 мая генерал-полковник Чуйков приказал мне возвращаться в свой штаб. Аналогичного приказа от полковника Кудряшова не поступало, я посмотрел на командарма озадаченно.