Николай Исаенко - Вижу противника !

Вечером в присутствии майора Аритова я высказал командиру полка майору Герасимову соображения командиров эскадрилий и отдельных летчиков полка по поводу нашей тактики. Соображения, которые полностью разделял. Сказал, что понесенные потери - прямой результат нашего формального мышления. Мы думаем о том, как уравновесить в воздухе свои силы с силами противника, не думая о главном, о том, как лучше бить врага в изменившихся погодных условиях.

- Выходит, если погода плохая, лучше летать мелкими группами? - спросил Герасимов. - Может, парами? А если на нашу пару или четверку целая дюжина "мессеров" навалится, что тогда?

На это у меня был готов ответ, согласованный с комэсками:

- Наращивать силы в ходе боя! Поднимать в воздух дополнительные группы только после появления новых групп противника. А что касается разведки, то в разведку, Петр Васильевич, действительно нужно направлять только пары самолетов. Чтобы их трудно было обнаружить. Конечно, разведчиками должны быть летчики, имеющие очень хорошую летную подготовку и боевой опыт.

Герасимов покрутил головой:

- Ну, не знаю! Не знаю! Требуют поднимать большие группы, значит надо поднимать большие. И нечего мудрить! Что мы, умнее всех?

Меня поддержал Аритов:

- Петр Васильевич, ты неправ. Воевать надо с умом. Поезжай в дивизию, доложи о наших предложениях. Уверен, тебя поймут.

Майор Герасимов довел содержание нашего разговора до полковника Кудряшова. Командир дивизии с предложениями летчиков полка согласился. Никто уже не приказывал нам поднимать в воздух одновременно большие группы "лаггов".

На нашем аэродроме вечером 15 апреля 1943 года приземлился истребительный авиаполк майора Краева. Этот полк имел на вооружении американские истребители "Аэрокобра". Попросту их называли "кобрами", Разумеется, мы тотчас отправились рассматривать заокеанское диво. Компоновка машины - мотор позади летчика, а тянущий винт впереди, так же, как трехколесное шасси, удивили; кабина летчика - закрытая, теплая, с обзором на все 360o. А вооружение... Кто из нас отказался бы иметь на истребителе пушку калибра 37 миллиметров, стреляющую через ось редуктора, два крупнокалиберных пулемета, синхронно стреляющих через винт, и четыре обычных пулемета, расположенных попарно в крыльях машины?

Случилось так, что на следующий же день, 16 апреля, нам и летчикам полка майора Краева пришлось совместно действовать в районе станицы Крымской.

Получив задание прикрыть войска 56-й армии и узнав, что аналогичную задачу ставят нашим новым соседям по аэродрому, я пошел на стоянку "кобр" договориться о взаимодействии. Спросил, кто вылетает у них ведущим группы. Указали на подтянутого, выше среднего роста капитана, показавшегося мне необщительным, неприветливым. Назвали его фамилию - Покрышкин. Тогда эта фамилия мне ничего не говорила. Я подошел к А. И. Покрышкину, представился, сказал, с чем пожаловал.

Покрышкин пожал могучими плечами.

- Мы вылетим на тридцать минут позже.

Приблизившийся к нам бородатый лейтенант (позже я узнал, что это был друг Покрышкина В. И. Фадеев) насмешливо заметил:

- Говорят, тут у вас истребители словно куропатки летают, над самой землей. При таких условиях взаимодействовать нам трудно, капитан!

Насмешливость Фадеева мне не понравилась, но в его словах имелась доля горькой правды: армейское командование нет-нет да и требовало от нас держаться на высоте вражеских бомбардировщиков, и многие летчики не осмеливались ослушиваться подобных приказов.

- Опыта у вас, по слухам, побольше, чем у нас,- сдержанно ответил я Фадееву.- Да и самолеты в вашем полку, говорят, высший класс. Вот и просим прикрыть, в случае чего,

А. И. Покрышкин остро, недоверчиво взглянул на меня. Может, подумал, что в этой просьбе таится какой-то подвох: на розыгрыш и "покупку" наш брат "летун" горазд! Но решил Покрышкин однозначно:

- Прикроем.

Шестерка "лаггов" нашего полка была разбита на две группы: ударную, из четырех машин, которую возглавил я сам, и сковывающую, в которую я выделил пару младшего лейтенанта Фролова. Ударная группа полетела строем "фронт" на высоте 3800 метров (слова Фадеева меня все-таки задели), а Фролов с напарником летел на триста метров выше. Летели мы со скоростью 450 километров в час. Не собираясь "утюжить" линию фронта, я решил ходить по маршруту Крымская - Нижнебаканская, чтобы перехватить вражеские бомбардировщики, если появятся, еще на пути к переднему краю 56-й армии.