Николай Исаенко - Вижу противника !

Рапорт с просьбой об отправке на фронт я подал немедленно. Что такое война - знал не понаслышке. Ее тень лежала на моем гуляй-польском детстве, кровоточила памятью об убитых и замученных кайзеровскими солдатами, белогвардейцами, петлюровцами, махновцами... Я и профессиональным военным стал, чтобы никто, никогда не посягнул на мирный труд, покой и счастье близких, на честь и независимость Советской Родины. Что же касается моей боевой подготовки, то она была достаточно серьезной; закончив в 1934 году Роганьскую школу военлетов, я непрерывно работал летчиком-инструктором, высшему пилотажу учился у таких мастеров, как С. П. Супрун и Н. И. Храмов, освоил все существовавшие в ту пору типы отечественных и многие типы иностранных истребителей, имел немалый опыт ночных полетов.

Хода моему рапорту не дали. Комиссар училища полковой комиссар Семен Петрович Каминский объяснил: война предстоит длительная, стране понадобится очень много летчиков, готовить их призваны опытные инструкторы.

Слова полкового комиссара вначале поразили меня: подобно большинству советских людей я не сомневался, что разгром германского фашизма - дело нескольких недель, в худшем случае - месяцев. Представить подлинные размеры обрушившейся на народ беды я, конечно, тогда не мог. Отказ командования училища удовлетворить мою просьбу заставил меня подчиниться. А вскоре вышел приказ Верховного Главнокомандующего, который запрещал направлять на фронт летчиков-инструкторов из военных училищ. И стало совершенно ясно: обижаться не на кого; отказывая мне н отправке на фронт, командование училища поступило и мудро, и справедливо.

Однако то, что понимаешь разумом, не всегда принимаешь сердцем. Три месяца спустя я подал второй рапорт с просьбой об отправке на фронт, а в дни, когда фашисты рвались к Москве,- третий. В тревожное лето 1942 года, когда был издан приказ э 227, известный под названием "Ни шагу назад!" четвертый. В разгар битвы за Сталинград - пятый.

В просьбах мне всякий раз отказывали. И все же я достиг цели. Произошло это так.

Условия обучения курсантов-летчиков в Закавказье были очень сложны: аэродромы стиснуты горами, узкие поля перерезаны поливными каналами и загромождены валунами. При вынужденной посадке жизнь курсанта-новичка подвергалась гораздо большей опасности, чем на равнине. К естественным трудностям обучения во время войны прибавились новые: вблизи нашего аэродрома появились аэродромы других частей, количество пилотажных зон сократилось, а сроки обучения курсантов стали более сжатыми.

Однако с этими трудностями мы справлялись. Достаточно сказать, что обучая курсантов и переучивая на истребители МиГ-3 и ЛаГГ-3 летчиков, потерявших машины в боях, мы не допустили ни одного летного происшествия.

Беспокоило другое: курсантов обучаем по программе мирного времени, никто из инструкторов училища на фронте не бывал, опыт боевых действий авиации незнаком нам даже теоретически. Словом, готовим просто пилотов, а не воздушных бойцов. Вывод напрашивался сам собой: летчиков-инструкторов училища необходимо время от времени направлять в качестве стажеров в действующие авиационные части.

Осенью 1942 года я поехал в Баку. За помощью в решении важных для училища вопросов вынужден был обратиться к работникам ЦК Компартии Азербайджана. Во время обстоятельной беседы, естественно, зашла речь о подготовке молодых летчиков. Умолчать об идее фронтовой стажировки инструкторов я не мог. Просил разрешения набраться боевого опыта и самому.

- Хотя бы в порядке исключения! В Испанию не отпустили, воевать с белофиннами не послали, сейчас тоже в тылу нахожусь, а у меня мать, отец и две сестры с семьями в оккупированном Гуляй-поле! Может, их и в живых-то нет!

В ЦК КП(б) Азербайджана пошли навстречу, позвонили заместителю командующего Закавказским фронтом генерал-майору Н. Е. Глушенкову, попросили откомандировать меня в строевую часть. Еду в штаб фронта.

Через сутки в отделе кадров штаба Закавказского фронта я получил направление на должность заместителя командира 170-го истребительного авиационного полка.

...170-й ИАП, выведенный из-под Сталинграда, где сражался с гитлеровцами на самолетах МиГ-3, стоял в Закавказье. В штабе фронта меня информировали, что обе эскадрильи личным составом укомплектованы, полк завершил программу переучивания на истребителе ЛаГГ-3 и готовится к вылету на фронт.

Я счел, что судьба определена, старался сойтись с ветеранами полка, в мыслях уже называл 170-й ИАП "своим", но оказалось - напрасно. Всего через три-четыре дня в -авиации началась организационная перестройка: авиаполки стали преобразовывать в трехэскадрильные, а часть двухэскадрильных, в том числе и 170-й ИАП, была расформирована.