Вилли Кубек - Передовой отряд смерти. Фронтовой дневник разведчика Вермахта 1942-1945

Не видно ни зги. Пару раз выстрелили из миномета.

Сегодня заканчиваются последние запасы сливочного масла, которое я привез с собой из отпуска.

Около 14 часов приступаем к сносу старой землянки. Бревнами с ее крыши накрываем новую.

Работать приходится без пил, по сути, голыми руками. Адский труд. Но мы справляемся.

Все щели конопатим кукурузной соломой и даже полы частично выложили досками.

Русские, поняв, чем мы тут занимаемся, решили сделать нам гадость — подкидывают нам мины из миномета. Приходится делать вынужденную паузу, но потом работа кипит с удвоенной силой. И не замечаем, как темнеет.

В 16 часов отправляемся за довольствием. Наша печурка, изготовленная из железной бочки, сначала дымит немилосердно, но потом все-таки функционирует нормально.

Нам дали еще четыре доски на укладку полов землянки.

Разогреваем еду и ужинаем, потом готовим себе постели. Впервые за все последние дни мы сумели оборудовать для себя теплое помещение. Ночь проходит спокойно.

Сегодня утро тоже туманное.

Сооружаем новую печь в землянке — настоящую печь, разборную из массивных литых металлических плиток. Греет лучше некуда. День проходит спокойно и без особых событий.

С наступлением темноты направляемся на ротный КП за довольствием.

А вот с почтой что-то начались задержки, прибывает лишь изредка.

И сегодняшняя ночь проходит без происшествий, лишь иногда выстрелы. Нам все это очень не нравится.

Что все-таки затевают русские? Не могу отделаться от неприятного чувства, что противник вот-вот начнет наступление.

День проходит спокойно. Двое наших сегодня с утра пилят дрова, через час пилу нужно вернуть.

Я прорываю проход к ручью.

Сегодня, наконец, выкроили время для чистки оружия, а то на него страшно смотреть.

Русские и сегодня не показываются.

Почту не привозят и сегодня вечером. Это уже просто невыносимо. И жиденький капустный супчик тоже не способствует подъему настроения.

К вечеру холодает, приходится надевать плащ поверх шинели.

И сегодня тоже ничего особенного. Спокойно, а у нас в землянке уютно и тепло.

Сразу после того как меня сменили, вместе с еще троими ребятами собираем пожитки и топаем на КП роты. Оттуда тоже пешком в расположение батальона, по прибытии докладываем унтер-офицеру Вреде.

Затем на телеге отправляемся за 10 километров в роту, которая теперь расквартирована в Николаевской.

По пути лошадь попадает в ручей и едва не тонет. С великим трудом нам удалось ее вытащить. К 19 часам добираемся до роты, на ночлег идем к унтер-офицеру Герберу.

Скудный и непродолжительный ужин, и тут же спать.

До 7 часов спим, ночь проходит спокойно. С утра унтер-офицер Гербер занят сооружением печки. Грязища в этой Николаевке непролазная. Только в 10 часов умудряюсь помыться, в первую очередь вымыть голову.

Остальное время проходит в чтении и написании писем. Хозяйка стирает нам белье. Во второй половине дня печка готова, и мы, наконец, можем протопить дом. Сегодня суп вкусный и горячий.

Вечером по-настоящему моюсь в горячей воде. Словно заново родился.

Что это за затишье? Неужели русские задумали испакостить нам Рождество? Наверняка у них что-то на уме. Меня не покидает недоброе предчувствие.

Поднимаюсь в 7 часов. С некоторых пор я все свободное время стараюсь посвятить сну.

После скромного завтрака пишу несколько писем домой. После этого доснимаю оставшиеся кадры и упаковываю две отснятые пленки.

Хартунг, который завтра отправляется в отпуск, заберет мои пленки с собой.

В 12 часов с вещами отправляемся в канцелярию. Все на той же телеге, прихватив кофе и еду, едем в батальон. Вдоль дороги тянутся нескончаемые поля конопли.

Много местных жителей копают картошку.

Встречаем несколько телег, везущих картошку в Николаевскую.

Около 14 часов прибываем в батальон и докладываем унтер-офицеру Вреде.

В землянке Вреде расположились Штихерт с Керстеном.

Перебираюсь к унтер-офицеру Шассе в землянку, которую раньше занимал Клюзенер, и у самой крыши обустраиваю себе ложе. Во второй половине дня укладываю вещи и читаю. Туман, на фронте тихо. С 19 по 21 час стою в охранении у железнодорожной линии.

Наша самодельная сложенная из кирпича печь дарует желанное тепло. Иногда даже жарко становится.