Грег Брукс - Фредди Меркьюри. Жизнь его словами

Я считаю, Hot Space был одним из самых рискованных, но публика может положительно реагировать на то, что выходит за привычные рамки. Мне бы осточертело, если бы каждый раз мы придерживались нормы. Я не говорю, что мы всегда правы, потому что это не так. Весь этот танцевально-фанковый уклон был, по существу, моей идеей, и, очевидно, не самой блестящей. Я думаю, этот альбом обогнал свое время, но мы делали то, что считали нужным делать, и чувствовали, что мы правы.

Это очень болезненный процесс, и мы ужасно щепетильны. Бывает, мы забраковываем и не включаем в альбом буквально десятки и дюжины песен, причем некоторые из них очень хорошие. Если людям не нравятся песни, которые мы исполняем в определенный момент, нам на это глубоко плевать. Мы так требовательны к тому, что делаем, потому что нас очень заботит, что мы донесем до слушателя. И если мы записываем потрясающий альбом, мы хотим, чтобы он был укомплектован соответствующим образом. Честно говоря, мы самая привередливая группа в мире.

С каждым разом работать в студии становится все труднее, потому что мы стараемся развиваться, писать песни, которые звучали бы по-новому. Первый альбом писать легко, потому что в голове полно идей, которые хочешь реализовать. Но от альбома к альбому начинаешь думать: «Скажут, что здесь я повторяюсь». Я очень чувствителен к этому.

Нам столько всего хочется попробовать, но мы не можем делать всё одновременно. Это невозможно. Несколько песен, которые мы хотели записать для первого альбома, были окончательно завершены только к альбому A Night At The Opera, хотя для большинства такой стиль работы был бы неприемлем. Нельзя впихнуть все в один альбом. Приходится ждать своего времени.

Мне нравится студийная работа, хотя это самая изнуряющая часть моей профессии. Это так утомляет морально и физически. Она полностью выматывает тебя. Иногда я спрашиваю себя, зачем я это делаю. После записи Sheer Heart Attack мы чуть с ума не сошли и решили: «Больше никогда!» И что же в итоге?

После этого альбома мы поняли, что нашли себя. Мы чувствовали, что для нас не существует препятствий и ограничений. В вокальном отношении мы могли превзойти любую группу, и мы решили из кожи вон лезть и, не ограничивая себя ни в чем, действительно делать именно то, что хотим. В каждом альбоме мы немного перебирали, но в этом собственно и есть Queen. В альбоме A Night At, The Opera [1975] был и все возможные звуки: от тубы до гребенки. Никаких пределов. Как только мы его закончили, то поняли, что теперь можем все.

Я никогда не забуду A Night At The Opera. Никогда. Он отнял больше времени, чем любой из четырех первых альбомов. На самом деле мы не стремились к этому. Для нас важнее было сделать альбом так, как мы хотим, особенно после того, как потрачено столько времени и сил.

Это был самый важный для нас альбом, ничего сильнее мы еще не писали. Я знал, что он будет нашим лучшим альбомом. Я был очень доволен оперными штучками. Я хотел добиться какого-то невероятного вокала. К этому времени мы уже записали альбом, который, честно признаемся, был труден для большинства слушателей. Но это было то, что мы хотели сделать. Мы хотели экспериментировать со звуком и иногда использовали три студии одновременно. Фактически на запись альбома ушло четыре месяца. Одна только композиция Брайана The Prophet's Song отняла у нас не то две с половиной, не то три недели. Мы хотели записать столько песен! Для разнообразия мы вставляли короткие композиции. У нас была полная свобода, и она была настолько неограниченной, что мы готовы были дойти до крайности. Мне нужно было написать свои песни всего за две недели, так что мы работали как проклятые.

Название A Night At The Opera возникло в самом конце записи [7] «Ночь в опере» — название комедии 1935 года с братьями Маркс в главных ролях. Следующий альбом Queen — A Day At The Races («День на скачках») — повторяет название еще одного фильма с братьями Маркс. . Мы подумали: «Ну вот, все песни готовы, как же мы назовем наш альбом?» Это название должно было объединить весь материал, и тогда я сказал: «Постойте, здесь столько всяких оперных элементов, давайте взглянем с этой стороны». Тогда мы с Роджером придумали название, и оно как раз подошло.

Мы многое узнали о студийной технике и многому научились во время работы над альбомом A Night At The Opera , Бедный звукооператор просто измучился, потому что мы требовали максимально возможного уровня записи. В этом отношении мы действительно очень вредные. Мы продолжаем поднимать уровень, двигая вверх фазеры, он в это время смотрит на индикаторы и бормочет: «Это никогда не записать!» Затем мы даем ему задание ехать в Нью-Йорк или еще бог знает куда, говоря: «Убедись, что громче записать нельзя». Это очень тонкая грань, потому что мы всегда хотим выжать как можно больше из музыки, но в то же время нужно следить, чтобы это не было чересчур, иначе страдает все дело. Но наш звукооператор Майк Стоун был молодцом! Этот маленький мерзавец — преотличный парень!