Дэвид Эдмонд - Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами.

Великобритания тоже в последние годы жизни Поп-пера отдала ему дань уважения и не обошла наградами, в числе которых было рыцарское звание и орден Кавалеров почета. Поппера называли любимым философом Маргарет Тэтчер; сама она писала, что Поппер и фон Хайек были ее гуру.

Однако путь Поппера к славе был долог, труден, даже мучителен. Пока он делал карьеру как философ, посещая конференции и выступая с докладами, они с женой зарабатывали на жизнь преподаванием в венских школах. Только в возрасте тридцати пяти лет, приняв решение распрощаться с Австрией, благодаря помощи и поддержке Фридриха фон Хайека, профессора Лондонской школы экономики (и, что любопытно, троюродного брата Витгенштейна по материнской линии), Поппер впервые в жизни получил постоянное место работы в университете — в Новой Зеландии, которую едва ли можно было назвать мировым центром философской мысли.

В 1936 году, когда тучи на политическом горизонте сгустились так, что не замечать этого было уже невозможно, Поппер обратился в британский Совет поддержки ученых, прося помочь ему покинуть Австрию и спастись от антисемитских выпадов со стороны учеников и коллег-преподавателей.

Следующий этап был долгим и утомительным. Совет выслал ему подробную анкету, где, в числе прочего, следовало указать свой заработок («Два фунта в неделю») и галочкой отметить, согласен ли он на работу в какой-либо из тропических стран Британской империи («Да, если там не слишком плохой климат»). Ему пришлось доказывать одному из руководителей Совета, профессору Дункан-Джонсу (чьи вопросы, впрочем, были продиктованы лучшими побуждениями), что хотя его, Поппера, пока не выгоняют с работы, ему, как и другим евреям, действительно грозит опасность. Во внутренней переписке Дункан-Джонс даже высказал предположение, что Попперу следовало бы совершить какой-нибудь «политически неблагоразумный» шаг, чтобы ускорить собственное увольнение: это позволило бы ему быстрее получить от Совета финансовую поддержку.

Помимо всего прочего, требовались рекомендации. Зная, в каких красках Поппер изображал якобы непреодолимую пропасть между ним и Венским кружком, можно только удивляться, что за рекомендациями он обратился к некоторым членам кружка, в том числе к Карнапу, Кауфману и Крафту.

Тот факт, что человек тридцати четырех лет от роду, имевший одну-единственную публикацию на немецком языке, предъявил Совету рекомендательные письма от светил мировой науки, говорит о многом. Более «звездный» список трудно и представить: Альберт Эйнштейн, Нильс Бор, Бертран Рассел, Дж. Э. Мур, Рудольф Карнап (на некоторых из них Поппер произвел большое впечатление своими лекциями и докладами на конференциях в середине тридцатых). Однако Дункан-Джонс потребовал дополнительных подтверждений того, что Поппер достоин помощи со стороны Совета поддержки ученых. Он писал, что те, к кому он обращался от имени Совета, не числят Поппера в первых рядах венских философов. Но не будем забывать, что Поппер в те времена был скромным школьным учителем.

Среди множества рекомендаций была одна, которая, вероятно, уязвила Поппера в самое сердце. Биолог Джозеф Нидем в своем рекомендательном письме высказал предположение, что Поппер не станет для Совета слишком тяжким финансовым бременем:

«В общем и целом, нет никаких сомнений, что, имея возможность писать и публиковаться, он [Поппер] навершка найдет себе должность, поскольку принадлежит к тому же типу людей, что и доктор Витгенштейн, бывший в последние годы членом совета Тринити-кол-леджа. Таким образом, Совет поддержки ученых может быть уверен, что его помощь будет необходима лишь на ограниченное время».

Наконец все было улажено — хотя Попперу в его неустойчивом и опасном положении казалось, наверное, что время тянется невероятно долго. Ему была гарантирована финансовая поддержка и предложена временная лекторская должность в Кембридже. В какой-то момент извещение об этой «академической любезности» затерялось на почте, и Поппер написал Муру нервное письмо, прося повторить приглашение… Однако к тому времени, как оно пришло, Поппер выяснил, что его просьба о приеме на постоянную должность лектора в колледже Кентерберийского университета в новозеландском городе Крайстчерч тоже увенчалась успехом. Он снова написал в Совет поддержки ученых, на сей раз по-немецки. Поппер был счастлив, хотя Новая Зеландия и казалась ему краем света: «Это, конечно, не Луна, но почти так же далеко».