Александр Греков - Воспоминания военного министра УНР генерала Грекова

Бесконечные застольные речи на выше упомянутом обеде (некоторые господа, как, например, будущий министр финансов, ухитрились говорить более полутора часов) окончательно подтвердили все вышеотмеченные мои первоначальные впечатления. После обеда, когда д-р Назарук был в несколько откровенном настроении, я имел с ним беседу, которая пояснила мне разницу оттенков встречи членов рады при их входе в зал. “Сичевая рада”, фактически единственная физическая сила, распоряжавшаяся всем в Киеве и державшая все караулы столицы, до личной охраны членов директории включительно, была недовольна головой директории Винниченко за его порывы к независимости от нее и желала иметь головой директории Петлюру, с тем, чтобы он отказался от военных дел, а верховным военным командующим и фактическим диктатором объявлен был Коновалец, то есть “Сичевая рада”. Петлюра охотно шел на председательство, но желал в то же время обязательно сохранить столь важное для его личных целей звание головного атамана, и на эту тему между ним и радой шли тайные переговоры для выработки компромисса. Так как рада являлась хозяином лишь в Киеве, но на остальной Украине не имела никаких сил, то предпринять какой-нибудь насильственный переворот она не решалась, тем более, что уже в период пребывания в Белой Церкви и наступления на Киев определилось совершенно ясно, что сельское население считает галичан австрийцами, а не украинцами, и относится к ним более, чем прохладно, не понимая даже их языка.

Последующие дни дали ряд дополнительных штрихов. 5-го или 6-го января мне пришлось присутствовать на заседании директории. В течение 3-х или 4-х часов обсуждался вопрос об автокефальности украинской церкви, причем все члены собрания, кроме Андреевского, юриста по специальности, видимо, почти даже не представляли себе юридического, а тем более канонического смысла понятия автокефальности, а иные, как Винниченко, вообще никакой церковью не интересовались; представителей духовенства на заседании не было. Впечатление получалось, как от игры детей в старших, и целый вечер ушел на эту игру и занятие совсем не первосрочным вопросом. Видимо, директория имела много досуга, если могла заниматься совершенно отвлеченными вопросами в течение стольки часов.

В один из этих же дней я был на заседании директории вместе с представителями партий и сичевой рады. Директория взывала к партиям об оставлении междоусобия и объединении для создания правительства и борьбы с большевиками. Д-р Назарук весьма красноречиво развил критику работы директории и ее нежизнеспособности при данном составе и требовал главой в ней Петлюру с передачей военного командования Коновальцу. Партии с-д и частью с-р (левые) поддерживали Винниченко, самостийники - Петлюру. Много горьких и застарелых обид высказано было в связи портфелями в многострадальный будущий кабинет, все еще не формированный. Представитель “Село-спилки”, всеукраинской крестьянской кооперативной организации, Коваль возразил на все предыдущие словоизлияния, что Украине нужен земельный закон, нужна своя выборная всем народом власть и постоянная армия, хотя бы и по обязательному набору, а не хозяйничанье в ней бывших ее же пленных; лучше, по его словам, уж пускай придут большевики, те хоть свои (необычайно характерно для пресловутого самостийнического настроения крестьян), а галичане - австрийцы. Директории селяне не выбирали, она сама себя выбрала (так оно и было в действительности) и должна в глазах народа заслужить еще право быть украинской верховной властью. Со стороны д-ра Назарука и головы и членов директории реплики на эти афоризмы и максимы не последовало. Собрание разошлось, проговоривши минимум 6-8 часов и, конечно, не придя ни к каким деловым решениям.

Наконец, около этих же дней в здании греческого консульства на Александровской улице были убиты два солдата охраны из чехословаков. Директория повела строгое следствие, но внезапно остановила его, узнавши, что убийство произведено было группой солдат сичевого корпуса, кроме убийства и разгрома канцелярии еще уведших консульский автомобиль. В дела “сичевиков” директория не посмела вмешаться и лишь передала все Коновальцу. Коновалец сделал возмущенный вид, но виновники им не были отысканы, хотя известно было, что они из состава какой-то немногочисленной части, а дело было прекращено широким возмещением убытков консульству и выдачей крупных сумм для отсылки семьям убитых. Ясно было, что Коновалец, а следовательно и вся “сичевая рад”, небыли хозяевами своих войск и даже побаивались их. Киев вместе с директорией, всеми партиями и будущими правительствами был в конечном итоге, следовательно, во власти произвола солдат-галичан, правда, крайне тесно спаянных между собой общностью интересов и выгодой положения. “Сичевая рада” в своих действиях прежде всего должна была бы считаться с желаниями крестьянских масс. Село мечтало о законной власти, которая авторитетно зафиксировала бы status quo земельного вопроса, и в директории этой власти не видело и не чувствовало. Директория строением государства не занималась, да и не имела данных для этой работы.