Тамара Леонтьева - Лихачев

Для того чтоб несколько ослабить конфликтную ситуацию, бюро МК назначило Лихачева первым помощником Сорокина з деле реконструкции завода вместо Ципулина, а Ципулин был переведен на работу в Автотрест. Московский комитет дал при этом Лихачеву твердое указание — завершить реконструкцию в установленные сроки.

Обстановка, сложившаяся на автомобильном заводе, не могла не беспокоить Серго Орджоникидзе. После заседания бюро МК ему говорили со всех сторон и «на всех перекрестках» о конфликте между руководством Автотреста и руководством завода. ЦКК получил также множество писем от ветеранов автостроения.

Серго вызвал Лихачева к себе на Ильинку, в большое в строгое серое здание Центральной контрольной комиссии и Наркомата рабоче-крестьянской инспекции.

Войдя в кабинет Серго и пристально вглядевшись в его лицо, Лихачев понял, что Серго недоволен, но почему-то никаких вопросов не задает, очевидно, ждет, что Лихачев сам расскажет.

Некоторое время они молча сидели друг против друга.

— В чем дело, дорогой Ваня… — не выдержал наконец Серго. — Мне говорят, что ты против заводов-смежников, против импорта? — спросил он, хотя это было не совсем то, что он хотел спросить.

— Я не против, — поспешно сказал Лихачев. — Наоборот! Я и сам всегда говорю, что мы, коммунисты, не можем друг от друга не зависеть. Но это просто бедствие, товарищ Серго. Отправляют из Курска, например, аккумуляторные батареи, грузят и устанавливают их в вагоны кое-как. Из-за многократных перевалок восемь процентов превращаются в брак. Бьются… А нам как быть? Наша новая программа требует соблюдения графика, а не рекламаций.

И это было также не то, что собирался сказать Лихачев.

Орджоникидзе поморщился.

— Валюту просили — валюту дали. А теперь, значит, и валюта не нужна? А что вам нужно, черт бы вас побрал?

Лихачев вздохнул.

— Товарищ Серго… Я хочу добиться, чтобы смежники делали свою программу и не срывали мою. Мы и парткомы собираем у них и у нас. Без толку. Посудите сами, если так действуют наши заводы-смежники, то каким образом я буду добиваться, чтобы мне из-за океана, как того хочет Сорокин, присылали согласно графику инструмент, штампы, карбюраторы и резину? Это, по правде сказать, я никак в толк не возьму. А в случае какой-нибудь международной заварухи… Да нас в порошок сотрут.

И далее Лихачев рассказал Серго все о проекте Брандта, который не предусматривал при реконструкции АМО строительства инструментального цеха, новых зданий для складов, штампо-механического цеха, литейной ковкого чугуна. Значит, инструменты, поковки — все это Москва должна была получать из-за границы. Очевидно, американцы и были заинтересованы только в этом. Заводские инженеры выдвинули 60 возражения против такой программы действий, возражений серьезных и обоснованных.

— Кое-кто, — снова сказал Серго, — обвиняет тебя в рутинерстве и консерватизме. Поэтому-де и Сорокин с тобой не сработался. У нас целая пачка писем против тебя имеется.

Лихачев вскипел.

В этих письмах его называли, конечно, «рутинером», а Сорокина — «новатором». Но «рутинер» был за дуплекс-процесс, за установку мостовых кранов в кузнице, за создание инструментального цеха, за сушильные агрегаты, за все то новое, что было важно для будущего, а «новатор» норовил втиснуть новые цехи в старые коробки. Американцы хотели держать рессорную в бывшем складе, кузницу в старом помещении, где один молот налезал на другой. Собирался же Брандт разместить кузницу и стакане…

Лихачев неумеренно горячо сказал, что если верить всяким сплетням о нем, то лучше освободить его, Лихачева, от работы.

Серго тоже был человеком горячим. Находясь на посту председателя ЦКК, он никогда не пытался примирить непримиримое: не лукавил, не дипломатничал и не уклонялся от совета, а говорил прямо то, что думает. Партия не выдвигает свои лозунги из дипломатических соображений, много раз повторял он.

И на этот раз ему стоило большого труда не сказать резких слов Лихачеву. Он зажмурился, потому что косые лучи вечернего солнца падали ему прямо в глаза, встал, посмотрел в сторону и наконец сказал:

— Ты зайди к Акулову. Я ему поручил разобраться, сколько денег вы пустили на ветер. Подробно ему расскажи.

— Ну что ж, — также встал Лихачев. — Я и раньше говорил, что стоимость реконструкции, указанная Сорокиным, явно занижена. Это все, товарищ Серго?

— Вопрос обо всем будет стоять на Политбюро, — сказал Серго жестко и коротко.