Павел Яковенко - Харами

-- Эх, остаться бы тут на зиму, товарищ лейтенант! - сказал мне мечтательно Рамир. - А в следующем мае мне уже домой...

-- Друг, ты забыл, как пережил здесь первую неделю? А ведь зимой будет фантастический дубарь!

-- Ну нет... Тогда-то у нас ничего не было! А сейчас землянки, печки. Бушлаты бы новые привезли! И красота!

-- А топливо для печек тебе, наверное, с самолета должны были бы сбрасывать? И жратву тоже...

-- Придумали бы что-нибудь! Не хочу я возвращаться в Темир-Хан-Шуру! Не хочу! Когда новый поход?

-- Ты еще из этого не вернулся! Погоди, отдохни...

-- Так ведь отдыхать-то мне-то и не придется! Это здесь я отдыхал. Мне здесь лучше, чем в части... Может, куда добровольцем отправиться?

-- Успокойся, доброволец! Успеешь.

День шел к вечеру, а отправка все не начиналась. Я стал нервничать. Я отвык ночевать под открытым небом. Мне этого не хотелось. Хотя, впрочем, дождя не предвиделось, но кто его знает? В любой момент погода здесь могла кардинально измениться - мы это уже проходили.

Наконец, подкатил Сэм. Я бросился к нему.

-- У тебя есть машины без старшего? - спросил я с тайной надеждой в глазах.

Сэм даже не взглянул на меня, но разрешил мою проблему мгновенно:

-- Да, есть, садись к Толстому!

Я не знал, кто такой этот Толстый; Сэм менял клички своих подчиненных постоянно. Но в той стороне, куда он махнул рукой, находилась только одна машина. Я наугад побрел к ней и заглянул в кабину. Гм-м! Размеры водилы соответствовали определению.

Подошел Сэм и избавил меня от лишних объяснений.

-- Он с тобой поедет! - сказал он увальню.

Тот кивнул головой. Мне показалось, что ему это было по барабану. Меня это вполне устраивало.

Я успел определиться вовремя. Только устроился поудобнее на сиденье, оптимально разместил вещмешок, как капитан Лебедев неожиданно зычно заорал:

-- Машины в колонну!

Толстый пристроился за машиной командира, то есть Сэма, и теперь его задача сузилась до двух простых вещей: следовать за ней и не отставать. Я окинул последним прощальным взором наш первый блок и привалился к дверце. Вечер уже был в самом разгаре, вот - вот он начнет переходить в сумерки, потом наступит ночь, а ночные поездки я любил. Мне захотелось что-нибудь насвистеть, и я потихоньку завел "Хождение по воде".

Но ехали мы недолго. Около ПХД все остановились, и Дагестанов построил командный состав для инструкции. Здесь я увидел не только всю "партию" со второго блока, но и всех знакомых с блока третьего, которых не встречал чуть ли не все эти месяцы на перевале.

Мы бы, конечно, потрендели, говоря по-простому, но Дагестанов так решительно разорался, что пришлось ограничиться парой фраз, да дружескими кивками.

-- Так, - сказал майор, - правила передвижения в колонне для всех одинаковы и просты. Запомните их. Надеюсь, вы с этим справитесь. Двигаться строго друг за другом. Не обгонять! Не расслабляться. Бойцов держать в тонусе - мало ли что! Конечная цель сегодняшнего маршрута - Ботлих. Дорога, сами помните, хреновая. И за это время лучше она не стала. Поэтому особое внимание - старшим машин с прицепленным вооружением. Ясно?

Интересно! Это уже относилось ко мне. В принципе, я понятия не имел, как я должен был проявить это особое внимание. Впрочем, не в первый раз: все закивали головами. Я посмотрел на Игоря. Он был необыкновенно серьезен. Хотя это и ничего не обозначало - в любой момент он мог выкинуть какую-нибудь шутку. Стоявший рядом папоротник был приятно расслаблен. Кто бы сомневался!

Майор говорил что-то еще, но я этого уже не слышал. Мне было хорошо. Надоевшее до тошноты однообразие жизни закончилось. Должно было появиться что-то новое. Трудно сказать, каким оно будет. Но то, что каким-то другим это точно.

Я даже выключился ненадолго из реальности. В результате пропустил что-то важное, и народ ломанулся по машинам. Впрочем, и так все было понятно. Я помчался к своему "Уралу", запрыгнул в кабину, и мы тронулись.

Мимо нас с наглыми мордами промчались два местных абрека на мотоцикле. Я вытаращился на них в немом изумлении. Конечно, это был Дагестан, но за последнее время я как-то отвык от такой наглости гражданских, да и вообще их давно не видел.

-- Попались бы они нам на блоке, - мечтательно сказал Толстый, - домой бы пошли пешком.

Я, собственно говоря, в этом и не сомневался. Но вот сейчас словно запахло предстоящей обычной армейской жизнью, и тут же появились гражданские местные. Мне показалось это глубоко символичным. Кстати, этот символ меня не очень-то и обрадовал.