Ричард Холланд: Октавиан Август. Крестный отец Европы.

Ни одно из этих утверждений нельзя назвать полностью верным. Да и могло ли так быть, коль скоро люди несовершенны? Просто Маколей — как и Октавиан — желал верить, что когда-то, когда деньги, роскошь и безудержное честолюбие не испортили людей, царил золотой век братства и героизма. То была та самая Res Publico , которую Октавиан мечтал восстановить или по крайней мере поставить гражданам в пример для подражания. То была сфера разума, скорее символ, чем реальность, и, быть может, символ тем более могучий.

В погоне за всеобщим благом Октавиан был готов отказаться отличного счастья, подобно тому как с радостью отдавали жизни за Рим легендарные представители героической эпохи. Он пожертвовал единственной дочерью и двумя внуками, когда их поведение стало мешать реализации его задачи: перевоспитать граждан с помощью суровых законов о нравственности и личного примера со стороны императорской семьи. Эти реформы, как и Pax Augusta , не проистекали из абстрактных этических принципов, но основывались на понимании нужд государства, его государства, государства более великого, чем он сам, и требовавшего от настоящего римлянина не большее и не меньшее, как полной самоотдачи.

Римлянин беззастенчиво призывался к национализму, даже расизму; никто в Древнем Риме не видел в том ничего постыдного. То был зов долга перед нацией, зов, который, как ни странно, находил отклик в завоеванных провинциях. Поставляемые Римом полупрофессиональные чиновники под руководством подотчетных наместников способствовали улучшению представлений о Риме как о колонизаторе. Налоги, конечно, взимались по-прежнему, но процесс оценки и сбора стал более рациональным, не столь грабительским. Некоторые отсталые провинции умели оценить выгоды, которые несло им, во всяком случае высшим классам, сотрудничество с более развитой цивилизацией.

Как италийские города подражали оригиналу, Риму, и каждый имел собственное здание сената и Форум, а иногда даже такие же, как в Риме, названия улиц, так и провинциальные города испытывали строительный бум — они соревновались друг с другом, подражая духу и образу жизни столицы — предмета своей зависти.

Когда родился Октавиан, галльские племена вели меж собой постоянные войны; они отрубали врагам головы и украшали ими крыши убогих жилищ или деревья в друидических рощах.

Когда Октавиан был мальчиком, а Юлий Цезарь сражался с галлами, римское войско выстроило лагерь у слияния Роны и Соны.

Когда Октавиан повзрослел, лагерь уже превратился в оживленный административный центр с большим будущим.

При его правлении этот населенный пункт быстро разросся, стал городом под названием Лугдун: роскошные общественные бани, мраморные храмы, театры, акведук, мастерские, где делали прекрасную керамическую посуду, хорошие дома из кирпича, бетона и камня — на таком уже не повесишь отрубленную голову.

Тем, кто желал получить римское гражданство, Октавиан запретил исповедовать религию друидов; люди молодые и честолюбивые больше всего стремились стать римскими гражданами. Еще до смерти Октавиана Лугдун стал столицей римской Галлии. Здесь пересекалось множество выстроенных легионерами мощенных камнем дорог, соединявших Средиземноморье с Атлантическим побережьем и Северным морем; дороги помогали развитию торговли и почтовой службы. Этот город теперь называется Лион — большой город с предместьями, общим населением миллион двести шестьдесят тысяч человек, второй после Парижа, и, по мнению многих, отведавших деликатесов в его прославленных ресторанах — также и гастрономическая столица мира.

Почтовая служба — еще одно нововведение эпохи Августа, способствовавшее объединению империи, хотя первоначальной и основной задачей почты была срочная доставка из провинций в столицу различных сведений, особенно сообщений разведки. В республиканском Риме существовала частная почтовая курьерская служба (которой постоянно пользовались Цицерон и Аттик). Октавиан организовал общественную почтовую службу для всей империи, со сменными лошадьми, курьерами и постоянными станциями, расположенными на определенном расстоянии на больших дорогах. Официально почтовая служба предназначалась для государственных дел, и пользовались ею лица, занимавшие высокие посты, но они нередко провозили письма от жен и друзей — так же как сегодня порой в дипломатическую почту попадают частные письма. Более эффективная и более масштабная, чем при Октавиане, почтовая служба появилась только в середине девятнадцатого века, после постройки железных дорог.