Юрий Сенкевич - Путешествие длиною в жизнь

Меня удивляли наши носильщики, скромные, тихие и благодарные люди. И при этом поразительно неприхотливые. Их выносливость поражала.

По мере того как мы поднимались все выше и выше, становилось холоднее, а ночи здесь везде были холодные, несмотря на весенний период. Наши носильщики шли в тапках типа "вьетнамок", плохо одетые. Можно было представить, каково им приходилось. Потом мы отдали им кое-что из своей одежды, чтобы хоть как-то утеплить своих помощников.

Сам я перед отлетом на Эверест экипировался по первому классу благодаря заботам Карло Маури. Он снабдил меня альпинистской пуховкой, спальным мешком… Карло уже бывал в Гималаях, знал особенности здешнего климата, знал и местный комфорт на тропе, поэтому надавал мне массу полезных советов.

Первое время мы шли вдоль горной речки, берущей начало на Эвересте. Красота вокруг была невероятная. Невдалеке виднелись снежные вершины Гималаев, завораживающую магию которых не мог передать даже Рерих — мне кажется, никому из людей это не под силу. Дойдя до Намче-Базара, оставили здесь яков, потому что дальше животные идти уже не смогли бы. Поменяли носильщиков. Теперь нам помогали шерпы, жители этих мест.

Так мы поднялись до монастыря Тьянг-Боче, расположенного на высоте 3800 метров. И попали в райские кущи. Здесь, в Гималаях, в отличие от других гор на такой высоте росли деревья — елочки, сосны. И совершенно невероятно среди этих хвойных деревьев выглядели рододендроны. Причем не кусты, как у нас на юге, а самые настоящие деревья. Я нигде больше такого не видел. И при этом каждое дерево было сплошь усыпано цветами: одно белыми, другое розовыми, третье сиреневатыми… Освещенные солнцем, на фоне темной хвои, они производили незабываемое впечатление. Тут же бегали и фазаны разнообразной расцветки. Тишина стояла удивительная. Слышно было только журчание ручейков, вода которых крутила молельные барабаны. Но с заходом солнца ощущение, что ты в раю, исчезает — холодно.

Мы осмотрели монастырь, потрогали молельные барабаны, отдохнули и двинулись дальше. Тропа теперь не была столь благоустроенной, как между Луклой и Намче-Базаром, но все равно на ней нам встречались спускавшиеся со склонов Эвереста туристы. Встретили мы двух студенток-англичанок, совершавших путешествие по разным странам. Потом была пожилая дама, которая спускалась от подножия Эвереста в сопровождении двух носильщиков. Мы обратили внимание, что они несли некое сооружение, напоминавшее наш дачный "скворечник". Так и оказалось: дама путешествовала в горах со своим индивидуальным туалетом. Она рассказала нам, что бывает здесь регулярно, сначала приезжала с мужем, а теперь, после его смерти, решила побывать там, где они путешествовали вместе.

А потом мы встретили и нескольких человек из нашей экспедиции. После того как базовый лагерь был подготовлен и группа восхождения вышла на маршрут к вершине Эвереста, часть экспедиции была отправлена вниз, в Намче-Базар, для отдыха…

Наконец мы поднялись на высоту нашего базового лагеря и смогли приступить к тому, ради чего проделали неблизкий путь из Москвы. Здесь мы узнали о тех драматических обстоятельствах, которые сопровождали победу наших альпинистов.

Ребятам пришлось идти к вершине в тяжелейших условиях: в том году с погодой творилось что-то неладное. Восхождение планировалось проводить в предмуссонный период, наиболее благоприятный для этого. А тут как назло почти ежедневно шел снег, дули ветры, стояли морозы. Это внизу, на высоте базового лагеря. А наверху, на пути к вершине было намного сложнее.

22 марта команда начала подъем, создавая по пути промежуточные лагеря — на высоте 6500 метров, потом 7350 метров и далее, все выше и выше. Группа в два-три человека шла вверх, создавала очередной лагерь и возвращалась в предыдущий. Этот поэтапный подъем для создания промежуточных лагерей имел целью еще и акклиматизацию альпинистов к большим высотам. В такие походы вверх-вниз ходил и Эдуард Мысловский. Но ему по медицинским рекомендациям можно было делать это до высоты примерно третьего лагеря. Четвертый же лагерь был устроен на высоте 8000 метров, а пятый, который было поручено создать им с Владимиром Балыбердиным, был еще на 500 метров выше.

Те, кто выстроил этот график организации промежуточных лагерей, сами альпинисты-профессионалы, прекрасно понимали, что та группа, которая пойдет создавать последний перед вершиной лагерь, и будет первой штурмовой. Потому что, организовав лагерь на высоте 8500 метров, когда до вершины остается чуть больше трехсот метров, возвращаться вниз не имеет смысла. На это и был расчет.