Зиновий Каневский - Цена прогноза

Откуда получали мурманские синоптики информацию о погоде? В основном с метеостанций нашей страны, особенно с северных, арктических. Сложность и специфика работы мурманчан заключалась в том, что связь с Москвой, через которую обычно "расходится" вся информация, была крайне затруднена: гитлеровцы то и дело прерывали телеграфную связь. Оставалась, правда, радиосвязь, но и она была ненадежна, так как Мурманск находится в зоне полярных сияний и магнитных бурь, столь затрудняющих прохождение радиоволн. Поступали эпизодически сведения о погоде из-за рубежа - из Гренландии, из Исландии, с некоторых метеостанций Британских островов. Каждая дополнительная цифра служила подспорьем синоптикам.

При непосредственном участии метеорологов и гидрологов была осуществлена и чисто навигационная операция по выводу линейных ледоколов на восток, в Арктику, в августе 1941 года и возвращению их осенью в Архангельск, по окончании работы на трассе Северного морского пути. Уйти из Мурманска в светлое время года было почти невозможно: гитлеровские пилоты специально охотились за нашими мощными ледоколами. Оставалось одно: ждать густого тумана. Синоптики "пообещали" такую погоду и не обманули. Когда же пришла пора ледоколам возвращаться из Арктики на запад, было решено задержать их в Карском море до тех пор, пока не установится сравнительно крепкий лед. Предложение единственно верное в условиях войны: молодой, пусть даже прочный лед не очень страшен сильному ледоколу, зато отпугнет вражеские подводные лодки.

В крайней западной части Арктики шла тяжелая война. Однако конвои направлялись не только в незамерзающий Мурманский порт, но и в Архангельск, крупный порт на ледовитом Белом море, в дельте Северной Двины. В мирные годы навигация в зимнее время здесь резко сокращалась. Однако война потребовала максимального продления сроков судоходства в Белом море и в речной дельте. Понадобилась помощь Службы погоды в полном ее объеме: метеорологов, ледоведов, гидрологов-гидротехников, речных лоцманов знатоков мелей и глубин, узких стремнин и резких поворотов русла.

Архангельские лоцманы проводили суда по коварным, изобилующим отмелями извилистым двинским протокам. Нередко - под фашистскими бомбами: немецкие самолеты добирались и до Архангельска, в городе не раз вспыхивали пожары. Лоцманы проявляли незаурядную храбрость, приводя в изумление даже видавших виды иностранных моряков, участников трансатлантических рейсов. Был, например, случай, когда английское транспортное судно, до отказа загруженное боеприпасами, подверглось в дельте Северной Двины близ острова Мудьюгский воздушному налету. Едва появились "юнкерсы", команда поспешила покинуть корабль, и на борту остался лишь Прокопий Васильевич Медведков, архангельский речной лоцман. Семь суток провел он на незнакомом судне, не раз пережил бомбежку, но не бросил своего поста!

Невозможно не упомянуть о том исключительном внимании и дружелюбии, с какими население Архангельска встретило английских и американских моряков после гибели конвоя "PQ-17". Население города, испытывавшее большие лишения, старалось поудобнее разместить, посытнее накормить союзников. "Русские делают все возможное, они лишили всех детей школ и превратили последние в госпитали", - свидетельствовали иностранные моряки.

Особое задание было поручено гидрологам и инженерам. Архангельский порт в военные годы действовал и зимой, операции по проводке конвоев в Белое море и далее, в устье Северной Двины, осуществлялись с помощью ледоколов. Они начинались в ноябре - декабре и продолжались до лета, когда ледоколы уходили в глубь Арктики, на восток. Однако мощные ледокольные корабли типа "Красина" из-за большой осадки не могли входить в устье реки, в черту города, где располагаются причалы Бакарицы - основной части архангельского морского порта. Сюда мог входить только один ледокол "Ленин", имевший меньшую осадку. Часть грузовых судов останавливалась на подходах к Архангельску, в порту Экономия на правом берегу Двины. Здесь их разгружали, и дальше груз следовал по одноколейке, построенной в начале войны на правом берегу. А главная железнодорожная магистраль, связывающая Архангельск со всей страной, начиналась на противоположном, левом берегу. Моста через Северную Двину в те годы не было, и потому решено было связать оба берега реки "дополнительной" железной дорогой, проложенной прямо по льду!

Руководил этой сложной и ответственной операцией штаб уполномоченного Государственного Комитета Обороны (ГКО), начальника Главсевморпути, дважды Героя Советского Союза Ивана Дмитриевича Папанина. А непосредственные изыскания, выбор места будущей трассы, организацию постов гидрометеорологических и ледовых наблюдений проводила группа специалистов, возглавляемая опытнейшим инженером-путейцем, начальником Северного отдела Водпути Г. Я. Наливайко. Инспектор штаба В. Б. Витоженц и инженер-мостостроитель Д. В. Прохоров дневали и ночевали на двинском льду, организуя подготовку строительства переправы. Профессор Н. Н. Зубов, инженер-контр-адмирал, видный океанолог и знаток полярных льдов, и его ближайшие помощники гидролог М. М. Сомов и метеоролог В. В. Фролов проводили исследования физических свойств речного льда и его структуры, делали расчеты прочности.