Макс Хастингс - Операция «Оверлорд». Как был открыт второй фронт

Для большинства солдат, сражавшихся во Франции, жизнь вращалась вокруг событий, связанных с боями и делами своей части, если не считать мимолетного любопытства к чужеземным ландшафтам и иностранному языку. Каждое отделение или взвод несли с собой через Европу маленький кусочек восточного Лондона или западной части Нью-Йорка, и средний «джи-ай» вступал в контакт с внешним миром только для того, чтобы, скажем, имитировать курицу перед удивленной француженкой, пытаясь объяснить ей, что он хочет купить у нее яиц. Они почти не замечали приземистые, хорошо ухоженные крестьянские домишки, белое цветение яблонь и груш, золотистые стены старинных замков. Большинство английских солдат удивлялось пристрастию своих офицеров к липкому вонючему сыру местного изготовления.

Одна французская еврейская семья пригласила на обед сержанта Энди Герца, американского авиационного инженера, тоже еврея. Позднее он сказал, что здесь он впервые начал осознавать то, что немцы делали с его народом. В качестве сувенира хозяева подарили ему одну из желтых «звезд Давида», какие они обязаны были носить на одежде. На всю жизнь он сохранил этот сувенир.

Тыловые районы были буквально заполнены знаками — дорожными указателями, опознавательными эмблемами частей и дивизий, предупреждениями вроде «Держись проторенной дороги», или наскоро намалеванного «Передний край, дальше машинам нельзя», или просто «Пыль означает смерть». За исключением дождливых дней, когда колонны гусеничных машин превращали дороги в грязное месиво, в обычные дни постоянным бедствием были тучи пыли, поднимаемой быстро проносившимися колоннами машин, по которым, ориентируясь на пыль, немцы открывали ураганный артиллерийский огонь. По этой же причине пехота проклинала близость своих танков и артиллерии и всячески старалась не занимать позиции возле крупных узлов связи из опасения, что немцы засекут с помощью радиолокаторов их местонахождение и откроют по ним огонь. Каждый немецкий связист в своих показаниях подтверждал беспечность союзных связистов при работе на средствах радиосвязи, особенно канадских и некоторых американских частей, свободная болтовня которых в эфире давала противнику важнейшую разведывательную информацию.

В перерывах между боями солдатам нечем было заняться, разве что побродить по полям да сходить в ближайшую деревню, чтобы купить молока или яиц, или писать домой письма, напиваться кальвадосом или сидром, играть в карты или вести нескончаемые разговоры. Священник Ловенгроув пытается перевести разговор солдат на темы о прежней работе, о семье, чтобы сохранить некоторые воспоминания о внешнем мире за пределами поля сражения. У многих мужчин разговор неизбежно касается женщин. Однако в глубине души большинство солдат на поле боя с готовностью поменяли бы ночь с женщиной на горячую ванну, на еду домашнего приготовления и безопасную кровать, на которой они могли бы просто выспаться. Некоторые находили утешение в религии. Фрэнк Свобода, пресвитерианский капеллан из 79-й американской пехотной дивизии, был тронут тем, как присутствовавшие на его богослужениях протестанты, евреи и католики без предвзятости читали молитвы, перебирая четки. Перед боем он устраивал причастие с крекерами и виноградным соком для небольших групп по 15–20 молодых, мрачно настроенных солдат за укрытием из живой изгороди всего в нескольких сотнях ярдов от противника. Хороших капелланов высоко ценили и уважали в подразделениях, но плохих — а их было немало в армиях союзников — солдаты ненавидели и избегали за лицемерие, с которым они благословляли солдат, оставаясь в тыловых эшелонах. Фрэнк Свобода чувствовал, что лучшим средством для укрепления добрых отношений со своими солдатами оказался его небольшой топор, который он прихватил с собой из Англии и который для солдат теперь оказался незаменимым инструментом при окапывании в живых изгородях, где вся земля была переплетена корнями. «Капеллан, передайте сюда топор!» — стало ходячей фразой в части.

Американцы питались в основном пайками, упакованными в 5-фунтовые коробки (паек С) или более известными пайками К трехразового питания — этих пайков было доставлено на плацдарм 60 000 000 единиц в первые три недели боевых операций. Все с отвращением относились к порошковому лимонному соку, но в целом если и ругали пищу, то за ее однообразие, а не за качество. Однажды ночью вызвали Джона Гейна, чтобы покормить четырех немецких пленных, захваченных патрулем. Пленные с жадностью пожирали американский паек; один из них вежливо заметил: «Это первого класса». Английские солдаты удивлялись объему американского снабжения и тем более машинам по изготовлению мороженого, которые вскоре появились в тыловых районах. Но и их собственные рационы были значительно выше по качеству, чем пища, которая доставалась английскому гражданскому населению. С добавкой из случайных кусков мяса от свежезабитого скота, закупленного или украденного у местных жителей, питание английских солдат было сносным. Почти каждый солдат курил. В целом армия снабжала солдат сигаретами с расточительной щедростью, усматривая в них простейшее средство поддержания морального духа, наиболее доступный вид солдатского комфорта. В первые недели пребывания на французском побережье острейшим желанием солдат был хлеб, который отсутствовал в солдатском пайке, пока на плацдарме не заработали полевые пекарни. Учитывая, что они изо дня в день жевали безвкусные, жесткие бисквиты, мягкий белый хлеб показался им невообразимой роскошью.