Владимир Карпов - Вечный бой

Ячменев терпеливо ждал, пока лейтенант выскажет все. Когда Шатров замолчал, подполковник остановился и с любопытством посмотрел ему в лицо.

- Вон ты куда клонишь! А шелухи у тебя, брат, в голове, оказывается, еще много! - весело сказал подполковник.

Они стояли друг против друга на вершине бархана и со стороны были похожи на людей, готовящихся к драке.

- Высказался. Все сказал?

- Все.

- Так вот, дорогой товарищ Шатров, суждения твои - самая настоящая абстракция. Вот ты говоришь: "Командир взвода имеет право на эксперимент" и ставишь на этом точку. А я с этим согласиться не могу и заявляю: каждый командир, в том числе и взводный, имеет право на эксперимент, риск, инициативу, но не вообще, а в конкретных, дозволенных ему масштабах. Если мы все начнем фантазировать и проводить опыты, позабыв о дисциплине и субординации, это будет, дорогой мой, настоящая анархия!

Шатров слушал подполковника, смотрел на его белобровое лицо и старался не только понять, но и запомнить, что он говорит.

- Эксперимент - это одно из проявлений инициативы, - продолжал Ячменев. - А главный закон инициативы в том, что она должна быть направлена в сторону наилучшего выполнения полученной задачи или своих повседневных обязанностей. Твоему взводу было приказано выйти на рубеж атаки в точно определенное время. А ты проявил "инициативу" и пришел позже. Дал возможность "противнику" на этом участке опомниться. Обнажил фланг батальона. И это, по-твоему, называется эксперимент? Поделом тебе всыпали за такое экспериментирование! Теперь ты надолго запомнишь, что все усилия и эксперименты должны быть направлены только в одну сторону - как лучше выполнить приказ. Дошло?

Шатров кивнул.

- Ну, может быть, и не совсем дошло, - сказал замполит. - Постарайся понять все это - правда на моей стороне. Ну пошли, где твои войска?

- Вон, около тех кустов саксаула.

Офицеры зашагали дальше. Шатров, глядя в сторону кустов, с опаской подумал: "Что-то никого не видно, траншеи не роют. Сейчас придем, а солдаты, наверное, спят. Достанется мне от замполита после высоких материй самая прозаическая вздрючка!"

- Теперь насчет этого Судакова, - сказал Ячменев. - Ты применил к нему сильнодействующее средство. Дорого это тебе обошлось. А уверен ли ты, что это на него подействует?

- Нет, - сознался Шатров.

- Ну вот, значит, даже своей цели не достиг. Что он за человек?

- Образование десять классов, грамотный парень, но какой-то опустошенный. Ничем не интересуется.

Ячменев помрачнел. Лейтенант видел, как на глазах портилось настроение замполита. Полагая, что причина этой перемены в его поверхностном докладе, Шатров заторопился, стараясь высказать все, что знал о Судакове, лишь бы побольше:

- Стреляет удовлетворительно. Физически не развит. Открыто в пререкания не вступает, но делает все без желания. За ним нужен постоянный контроль.

Шатрову показалось, что упоминание о необходимости постоянного контроля должно понравиться замполиту. Однако Ячменев шагал задумчивый и мрачный. Наконец он глубоко вздохнул и сказал:

- Слова, слова! Какие они терпеливые! Если бы они имели свойство возвращаться, как бумеранги, и щелкать нас по лбу, мы бы ими так не разбрасывались. Ты слыхал, есть такая наука - психология? - с явной иронией в голосе спросил подполковник.

- Даже изучал.

- И я слыхал и тоже изучал, - задумчиво продолжал Ячменев. - Зачеты и экзамены сдавали в училищах и академиях. Но знания эти мы доносили только до преподавателя. Получали отметки и выходили за дверь с пустой емкостью.

Ячменев постукал пальцем по голове.

- А психологией, как это ни странно, мы всю жизнь занимаемся. Кто работает с людьми, без психологии обойтись не может. И вот мы ошибаемся, одерживаем победы, с годами накапливаем опыт, и все это мучительно, кустарно. А в библиотеке лежит на полке запыленный учебник психологии, где даны отправные данные для познания и воспитания человека. Да что там учебник! Ученые социальной психологией начали заниматься. А мы бредем впотьмах и, не терзаясь угрызениями совести, беремся за улучшение характеров людей. Когда это у нас в полку кончится, товарищ Шатров?

Лейтенант пожал плечами, хотел пошутить: "Это не мои масштабы для экспериментов", но сдержался; подполковник ответил сам:

- А кончится это, когда вызовут меня на Военный совет, возьмут за шиворот и спросят: "А почему вы, товарищ Ячменев, так равнодушно взираете на эту психологическую немощь?"

Вздохнув, подполковник продолжил: