Анатолий Лукьянов - Август 91-го. Был ли заговор?

Все ли горькие плоды развала СССР мы пожали в геополитическом, экономическом, социальном планах?

Ясно, что это еще не конец смутного времени. За 17 лет оказались разрушенными целые отрасли экономики. Растет пропасть между бедными и богатыми. 90 процентов достояния страны принадлежит 10 процентам населения. Есть такое понятие «децильный коэффициент» — соотношение доходов 10 процентов самого богатого населения и 10 процентов самого бедного. Еще Платон в Древней Греции определил, что это соотношение должно быть не более чем 1:10. Иначе разрушается общество. В СССР коэффициент был 4:1. А у нас, в современной России, официальная цифра 1:15. По подсчетам академика Львова — 1:40. Эта ситуация очень опасна.

Нельзя не заметить еще одной тенденции: корпоративный сектор все больше срастается с государством. Председатели советов директоров («Газпрома», «Роснефти», «Авиапрома», РЖД и т. д.) — это или чиновники администрации президента, или министры и другие члены правительства. Таким образом, нарастают элементы государственного капитализма.

Это плохо? Если командует государство…

Добавьте, что государством «командует» капитал, и вы будете близки к истине. Вспомним законы о земле, о недрах, о лесах, о воде и увидим, что они приняты именно в интересах капитала. Или возьмем сферу взаимоотношений с бывшими союзными республиками. Пока олигархи считали каждый кубометр газа, каждую тонну нефти, получили в Прибалтике проамериканских президентов-иностранцев. В Грузии, да и на Украине тоже. Сознательно испортили союзные отношения с Белоруссией. Что важнее — доходы «Газпрома» или устойчивость, стабильность, надежные границы?! Государству необходимо восстанавливать и развивать все возможные связи на бывшей территории Советского Союза. Вопрос о сохранении нашего жизненного пространства — вопрос жизни и смерти. А спокойно ли внутри самой России? Вы, видимо, заметили, как руководители некоторых автономий начали вновь ратовать за восстановление договорных отношений с Российской Федерацией в целом. Если за этими процессами не следить, то над Россией может нависнуть угроза разрушения ее единства.

Анатолий Иванович, вы были депутатом Государственной Думы первых трех созывов. Почему не пошли в четвертую Думу?

Очень тяжело юристу, особенно бывшему спикеру, смотреть на безвольный и безвластный парламент. Но я остался советником во фракции коммунистов, остался профессором Кафедры конституционного права. Кроме того, вот уже десятый год работаю председателем Центрального консультативного совета при ЦК КПРФ.

На выборах в Госдуму вы обещали возвратить каждому гражданину гарантированное право на труд, отдых и жилье, бесплатное образование и медицинское обслуживание, требовать недопущения увеличения платы за коммунальные и транспортные услуги и т. д. Тогда, наверное, это было возможно, хотя бы частично, а сегодня депутат реально может что-то сделать?

Очень трудно. Принимаются решения, предложенные президентом или правительством. Но многие вещи все же можно пробивать. И бороться надо. Бороться настойчиво и упорно.

Теперь вопрос к Е.Л. Лукьяновой… Елена, прошел слух, что коммунисты предложили вам занять место отца в партийных списках на будущих выборах в Госдуму.

Во-первых, мой отец все три раза избирался в Государственную Думу по одномандатному округу. Теперь таких округов нет. Во-вторых, место моего отца в партии занять невозможно. Оно уникально. А вот пользу в Думе я могла бы, видимо, принести. Поэтому «первичка» Тверского района Москвы выдвинула меня для участия в федеральных выборах.

Попытаетесь ли вы дальше выполнять предвыборные обещания Анатолия Ивановича?

Отец и его товарищи, на мой взгляд, делали все от них зависящее, чтобы минимизировать ущерб, наносимый населению либеральными реформами. Но сегодня Дума превратилась в штамповальную машину, звонко рапортующую о принятии законопроектов, приходящих со Старой площади. Но это не значит, что надо сложить руки. Борьба — это судьба любой оппозиции. И я, безусловно, буду делать все, что могу, для ее продолжения. Предвыборная программа моего отца — это н е набор популистских заявлений, а стратегическая программная линия партии.

Как относитесь к появившимся в России династиям политиков?

Профессиональные династии — это здорово. Но политика — не тот случай. Если бы не события 1991 года, я никогда бы не пришла в политику. Из всех членов семей, арестованных по делу так называемого «ГКЧП», я оказалась единственным юристом. Процесс был абсолютно неправовой и неправосудный. Летом 1992 года меня попросили выступить экспертом в Конституционном Суде по делу КПСС. А дальше мое участие в политике диктовала логика, вернее, антилогика развития событий в стране.