Вадим Удилов - Теракты и диверсии в СССР. Стопроцентная раскрываемость

Вот аргументация защитников террориста (кроме Сахарова письмо подписал еще ряд членов Московской Хельсинкской группы). Во-первых, «он никак не мог». Ну как же, ведь он «наш», диссидент со стажем, да еще и бывший политзэк. Собственно, этого «во-первых» для авторов письма было вполне достаточно. Но для убедительности добавили еще кое-какие аргументы. Отчего процесс закрытый, без привлечения широкой общественности? Почему не принято во внимание «алиби»?

И еще — не выйдет ли так, что виноватыми окажутся «все армяне» и это вызовет национальную рознь? Должно быть, лучшее средство против национальной розни, по мнению «подписантов», — безнаказанность ультранационалистических боевиков. Эта тема и сегодня остается любимым аргументом терророзащитников. И после взрывов домов в Москве, и во время «Норд-Оста», и сегодня, как только стало известно о теракте в московском метро, первой заботой журналистов оказывается судьба несчастных национальных меньшинств: а ну как русские начнут громить инородцев? Или, того хуже, власти устроят депортацию?

Кстати, и тогда подобные опасения возникали, и отнюдь не только у «правозащитников». После того, как был вынесен смертный приговор Затикяну и его подельникам, партийное руководство Армении, которое, как мы помним, до последнего ставило палки в колеса следствию, продолжило линию глухой обороны.

«…Армянское руководство сделало все, чтобы скрыть от населения республики это кровавое преступление. По указанию первого секретаря ЦК компартии Армении Демирчяна ни одна газета, выходившая на армянском языке, не опубликовала сообщения о террористическом акте. Документальный фильм о процессе над Затикяном и его сообщниками, снятый во время заседаний Верховного суда, запретили показывать даже партийному активу Армении, его демонстрировали лишь в узком кругу высшего руководства. На экраны фильм так и не вышел, хотя мог принести немалую пользу и помочь в воспитательной работе. Руководство республики мотивировало запрет нежеланием компрометировать армянский народ в глазах русских…» — писал начальник 5-го управления КГБ СССР Филипп Бобков.

Восьмого января в вагоне московского метро произошел взрыв. ТАСС сообщило, что взрыв был небольшой силы; имеются пострадавшие, которым оказана медицинская помощь. Однако сейчас очевидно, что фактически имело место гораздо более серьезное происшествие. По распространяющимся в Москве устным сообщениям очевидцев, погибло не менее четырех человек, возможно, семь или восемь, в том числе мальчик, приехавший в Москву на каникулы; десятки людей получили серьезные ранения. Сообщается также определенная версия происшествия, которая сводится к следующему: пассажиры вагона, в котором произошел взрыв, заметили двух молодых людей (по другой версии — трех и девушку), которые вышли из вагона на станции «Измайловская», оставив на сиденье портфель. Через несколько минут произошел взрыв. Такая версия исключает случайность или неосторожность, а также, по моему мнению, акцию одиночки-сумасшедшего и вообще непрофессиональную акцию. Сообщение ТАСС о взрыве было десятого января, т. е. через два дня после взрыва. И десятого же января Виктор Луи опубликовал в английской газете «Лондон ивнинг ньюз» статью, в которой, со ссылкой на неназванные советские официальные источники, высказывается предположение об ответственности за это ужасное преступление советских диссидентов. К сожалению, эта явно провокационная версия была затем повторена и некоторыми другими западными органами информации.

Я не знаю, каковы дальнейшие планы КГБ. Я считаю необходимым именно сейчас обратить внимание мировой общественности на некоторые важные факты, которые в их совокупности не оставляют сомнений в том, кто же фактически несет ответственность за акты террора, за провокации, подлоги, запугивания и клевету. Последние годы ознаменовались некоторыми успехами в борьбе за права человека в СССР и странах Восточной Европы. Новые возможности в этом направлении открыло Хельсинкское соглашение. Сейчас мир больше знает о нарушениях прав человека в этом районе мира и в большей степени понимает, что без всемирной защиты этих прав не может быть международного доверия и безопасности. Борьба за права человека в ЧССР, СССР, Польше и ГДР происходит на законном, конституционном основании. Она способствует и психологическому освобождению людей и создает предпосылки для жизненно необходимых демократических преобразований. Особенно существенно, что деятельность тех людей, которых принято называть диссидентами и которые в этих странах борются за права человека, основана на полном, принципиальном отказе от применения и пропаганды насилия. Наша главная цель и единственное оружие — гласность, правдивая и по возможности полная информация. В этой последовательной и принципиальной позиции диссидентов — основа их успеха и морального авторитета. И именно поэтому те органы власти, которые ориентированы на подавление свободы мысли и укрепление тоталитаризма, не могут противостоять диссидентам на почве закона, открытой и честной дискуссии. В этом, по моему убеждению, причина противоправных судов с нарушением гласности, суровых необоснованных приговоров, жестокого режима тюрем и лагерей, высылок, психиатрических репрессий, увольнений. Но моральный авторитет диссидентов продолжает расти и в наших странах, и во всем мире. В этих условиях, как можно заключить по ряду признаков, репрессивные органы власти начинают все чаще применять еще более острые, чисто уголовные методы действий, напоминающие нам не только об Италии и Германии времен фашизма, но и о нашей собственной стране тех же лет. Это — нападения, избиения, подлоги, провокации, клевета, угрозы убийства и даже, по-видимому, осуществленные акты политических убийств. За последний год при вызывающих подозрение обстоятельствах погибло по меньшей мере пять человек. Это Библенко, принадлежавший к преследуемой властями части баптистской общины; безработный юрист Евгений Брунов, погибший через несколько часов после визита ко мне; преследовавшийся КГБ литовский инженер Тамонис; воспитательница детского сада, активная литовская католичка Лукшайте; известный поэт-переводчик Константин Богатырев, в прошлом узник сталинских лагерей, раздражавший власти своим свободным общением и дружбой с иностранцами. Важно, что во всех этих случаях мы ничего не знаем о следствии и розысках виновников. Объяснить их действиями обычных уголовных преступников, по-моему, невозможно. Ответственность репрессивных органов станет еще более очевидной, если вспомнить, как часто они прибегают к угрозе убийства. Лишь несколько примеров: новогоднее письмо восьмидесятилетней матери Александра Галича: «Принято решение убить вашего сына»; угрозы Копелеву в то время, когда Константин Богатырев лежал при смерти; угрозы беременной жене грузинского диссидента Гамсахурдиа; бесчисленные угрозы мне и моим близким (даже сегодня мы вновь получили пачку из двенадцати подобных писем, на этот раз якобы из Норвегии, но мы не получили в этом году ни одного новогоднего поздравления ни от друзей, ни из Норвегии, ни из других стран). Не менее отвратительной является клевета на диссидентов, направленная на их дискредитацию в глазах доверчивых и неосведомленных людей в СССР и на Западе. Владимира Буковского советская пресса недавно голословно обвинила в создании террористических групп. Сегодня в этом обвинении я усматриваю внутреннюю связь с последним заявлением Виктора Луи. Неоднократно публиковалась клевета об Александре Гинзбурге, Юрии Орлове и Группе содействия Хельсинки в целом. Ложные сообщения о том, что обыски у членов группы показали их связь с НТС, были переданы ТАСС до того, как обыски были проведены. Моя жена за последний год много раз была объектом самой бессовестной клеветы в сообщениях ТАСС, в советской и зарубежной просоветской прессе и рассылаемых по сотням адресов якобы из-за границы лживых письмах. Новым явлением стало подбрасывание во время обысков валюты, порнографических изданий и пр. Кстати, обыски и ранее несли на себе элементы уголовщины. Невозможно сосчитать, сколько пишущих машинок и магнитофонов было изъято и не возвращено владельцам без соответствующих решений судов. На последнем обыске у Александра Гинзбурга был в этом смысле поставлен рекорд — помимо обычных в таких случаях пишущей машинки и магнитофона было изъято пять тысяч денег, предназначенных на помощь семьям политзаключенных, а также все личные деньги и даже радиоприемник. Западные читатели привыкли к мысли, что в их странах существуют различные экстремистские организации и группы, которые нарушают закон и совершают преступления, и существуют органы власти, которые, за редкими печальными исключениями, закон защищают. И им трудно поверить и понять, что у нас дело обстоит совсем иначе. Что горсточка людей, которая каждый год пятого декабря приходит к памятнику Пушкину выразить свое уважение к закону и Конституции страны, — это диссиденты, а разгоняют их представители власти. Из этого непонимания — зачастую некритическое отношение к инспирированным провокациям, вроде статьи Виктора Луи. Я не могу избавиться от ощущения, что взрыв в московском метро и трагическая гибель людей — это новая и самая опасная за последние годы провокация репрессивных органов. Именно это ощущение и связанные с ним опасения, что эта провокация может привести к изменению всего внутреннего климата страны, явились побудительной причиной для написания этой статьи. Я был бы очень рад, если бы мои мысли оказались неверными. Во всяком случае, я хотел бы надеяться, что уголовные преступления репрессивных органов — это не государственная, санкционированная свыше новая политика подавления и дискредитации инакомыслящих, создания против них «атмосферы народного гнева», а пока только преступная авантюра определенных кругов репрессивных органов, не способных к честной борьбе идей и рвущихся к власти и влиянию. Я призываю мировую общественность потребовать гласного расследования причин взрыва в московском метро 8 января с привлечением к участию в следствии иностранных экспертов и юристов. Я надеюсь, что внимание мировой общественности, понимание особенностей нашего строя, единство всех честных людей во всем мире остановят опасное развитие событий. Я призываю выступить против преступлений, провокаций, клеветы, тем самым защитив не только диссидентов СССР и стран Восточной Европы, но и политику разрядки, международное доверие и будущее всего человечества.