Михаил Ардов - Матушка Надежда и прочие невыдуманные рассказы

- У меня вон напротив бактисты живут. Они не нашей веры. Покойников своих в церкву не носят. Так-то сами попоют. И песни все такие чудные: спокойной ночи, брат... Да и зароют...

- А то еще в Москве, говорят,какая-то крематорь. Там покойников огнем жгут.

- Сожгут, как гнилое полено, нажрутся, напьются, да и дело с концом...

- У нас тоже пьяных сколь хочешь. Вон отец-то Евгений, тот еще ничего. А Лонгин, ежели кто в церкви пьяный, он отпевать тебе не будет. Выйди и все...

- А вот соседка моя сюда к нам в церкву не ходит. В Никологоры ездит. Тут, говорит, поп ваш поляк и католик...

- Это Лонгин-то?

- Какой же он католик, когда он - благочинный?

- Теперь все перемешалось...

- Вот старые-то люди говорят, близок уж конец. Ох,близок... Все, дескать, совершится в этой сотне...

- Уж какой нынче народ пошел... Один мат, одно вино... Я говорю, хоть на волю не выходи, чтоб не видеть этого народу...

- Да вот хоть и у меня зять с дочкой. Как к ним не придешь, телевизор ли, радиво, чего-нибудь у них да брямчит. Ужя говорю: неужто вы семь недель, постом-то не можете без этого Содому? Ничего не скажут. Только что выключат, пока я, значит, тут у их... И едят чего ни попадя. Хоть бы вы, говорю, мясо не ели. Хоть бы одно молоко. Ну хоть бы какое воздержание. А то ведь как скотина живете... Да еще и хуже...

- Теперь чего не жить? Махнул полой, да и стыд долой...

- Купят жабу за две, за три тыщи и глядят на нее...

- Нам еще отец-покойник, Царствие ему Небесное,говорил...Настанет, дескать, такое время, что из тьмы один мужчина будет верующий, а из тысячи одна женщина... Вот сейчас в городе-то пятьдесят ведь тысяч народу, а много ли нас в церкву-ту идет?

- А и то сказать - одна церква на весь город... Раньше-то их вон сколько было...

- И эта-то как осталась удивительно... И то ведь разоряли ее.

- Да, вера им что нож острый...

- Мы раз так-то шли, монахиню хоронили... Идем за гробом улицей, Святый Боже поем... А навстречу председатель горсовета. Он как услышал, кричит: "Это что такое? Прекратить! Замолчите!" А мы на него не глядим, идем себе да и поем... Так уж вот он разозлился - видит, ничего не сделаешь, повернулся, да и пошел обратно...

- Это им - что нож острый...

- Так-то сказывают, вольный свет будет существовать, пока три праведника останутся... И два останутся, все еще будет существовать. А когда один останется праведник, то уж на нем вольный свет не устоит. Погибнет вместе с грешным народом.

- Я так слышала, дескать, пока еще дети есть от венчаных матерей и пока поют Христос Воскресе...

- А вот говорят, ежели под Светлое Христово Воскресение в двенадцать часов прийти на кладбище, к родным-то могилам...А часы поставить по-церковному... Ровно в двенадцать часов приложи ухо к земле, к могиле, да и скажи: Христос Воскресе! И вот услышишь,какой гул пойдет под землей-то... Как мертвые-то тебе ответят: Воистину Воскресе!

- А то я еще слыхала, как идешь через кладбище, погостом...

- Погоди. Уж открывают?

- Открыли.

- Ну, поднимайся...

- Вставай.

- Пойдем с Господом.

- Ох, грехи наши...

- Господи Иисусе Христе, Царица Небесная, помилуй нас, грешных...

март 1971

- А-а-а... Сегодня это что за базар? Вот в прошлое воскресенье...

- А куда она мне?

- Бери, бери! Чего смотришь?

- Ну и нечего глядеть!

- Вы говорите такую цену и не стесняетесь?!

- Это ведь шуба, не пальто...

- Дырявая шуба.

- Сам ты дырявый!

- Кругом одна дырка!

- Постыдились бы бесстыдство свое показывать!

- Это что это у вас лохматое? Шиньон?

- Шиньон.

- Ну, и сколько?

- Тридцать рублей... Его расчесать можно.

- Да ты померяй, померяй... Самый сейчас модный сапог!..

- В прошлое-то воскресенье тепло было...

- Бог-то, видать,совсем уж старый стал. Все путает - когда дождь надо, когда чего...

- У меня была ротонда на лисьем меху...

- Ротонда? Это что за ротонда?

- Все я продала, все у меня было. Какие у меня были сережки с бирюзой и с аметистом. Я работала в поликлинике, и лучше меня из сестер никто не одевался. Потому что мне сестра из Москвы присылала. Эх, всего я поносила, всего покушала. Икорку кушала и рыбку...

- Рыбка-то вон и сейчас есть. Треска...

- Да и той нет...

- Если бы у меня был жив зять, я бы так не бедствовала...

- Вот, бери одеяло...

- Нужно оно мне, как на Петровку варежки!

- Да ты мне ее так отдай, впридачу...

- У меня давалка-то не на палке, была бы на жерде, совал бы везде! -

- Это сестрина кофта. Болела она крепко. Теперь схоронили... Осталась я одна, как куст обкошенный...