Павел Зябкин - Герой не нашего Времени

Взвод оказался совсем маленьким. Кроме Бори оказалось еще трое контрактников, еще восемь человек со старшим лейтенантом стояли блокпостом на дороге. В роте же находился ротный, тот, что вез Вовку на машине, да старшина. Командир хим. взвода на следующее утро уехал вместе со срочниками.

Первый день прошел в приятных хлопотах по устройству быта. Разместились для начала в палатке у химиков. А на следующий день перешли туда, где срочники жили. Тут еще пару новых ребят подкинули. Ничего первых три дня не говорило о войне. Единственно, что с точностью в полчаса давала залп артиллерия, стоявшая где-то за полем, да регулярные полеты самолетов, где-то раз в час — полтора. По ночам в небе часто летали ракеты, освещая местность. К канонаде и отдельным выстрелам как-то быстро привыкли. Жажда тоже прошла. А ведь в первый день, еще в Моздоке, Вовке казалось, что придется только и ходить с баклажкой воды, ан нет, даже обязательную фляжку на поясе таскать не хотелось. Служба заключалась в непрерывном наряде по роте, помноженном на караул. Вот и сейчас Вовка, уже три дня как переведенный на блокпост, сидел на солнцепеке, положив на колени автомат, и думал о своем положении.

Вот вроде бы и в Чечне, но страха и ощущения адреналина нет. Понос правда замучил. Наверное, от жары и пищи непривычной. А так… Обычная солдатская служба. Одно хорошо — ощущение покоя. Впервые за суматошные последние месяцы появилась почва под ногами. Серега тоже оказался на блокпосту. Он все уши продолбил своим желанием повоевать поскорее. Но, несмотря на это война казалась где-то далеко, о ней напоминали только глухие разрывы авиабомб и канонада. Иногда, ветер доносил дым с цементного завода. Его до сих пор не могли взять, а может, и не хотели. Последняя мысль все чаще приходила в Вовкину голову. Вообще-то среди обитателей блокпоста, а их было семь человек, не считая офицера, царила какая-то дружелюбно-мечтательная атмосфера. Все Вовкины сослуживцы только и считали накапавшие деньги и строили планы как их потратить.

— Я вот ребят, — держал речь Игорь, служивший здесь второй месяц — кафе хочу открыть у нас в Козодоевске. А че, бабки будут. Товар знаю где брать. Развернусь….

— Нет ребята, бабки надо вкладывать в недвижимость. — в тему заговорил еще один «коммерсант» — тоже Вова, мужичек лет 40 с сизоватым носом, выдававшим поклонника Бахуса. — Надо хату купить и сдавать квартирантам или под офис. Это верный доход.

— Не, надо «Газель» купить и на маршрут, там бабок… — мечтательно вставился Серега.

Они что? Вообще рехнулись, думалось Вовке. Какие бабки, какие «дела». Где, в каком мире они живут. Неужели у них в голове одни фантазии. Да они хоть понимают, в какой мир они вернутся. Кто ждет вас там. Да их «комерсы» с потрохами сожрут. Приедет он с «бабками», в дело вложит. Это как осел на свадьбе. Думал, что его веселиться позвали, а запрягли гостей возить. Так и Вас, «бабки» ваши вытрясут, да и сами вытрясете.

— Строиться всем! — подал команду старший лейтенант, командовавший взводом.

Обитатели блокпоста выстроились на солнышке. Погода была прекрасная. Все напоминало пионерский лагерь, если бы не боевые машины, оглашающие своим ревом округу. Взводный как обычно имел, рассеяно взбалмошный вид, пряжка ремня почему-то упорно сползала у него то направо, то налево, а кепка на патлатой голове не хотела держаться, довершало вид отсутствие третей звездочки на правом плече (видимо оторвалось автоматным ремнем). Но мужик хороший — покладистый и в меру требовательный, уже четвертый месяц находящийся здесь (вошел вместе с бригадой, еще в Грозный).

Первым делом он объявил, что на совещании до офицеров довели приказ, суть его была такова: в NNN полку (да в том самом, куда Вовку с Серегой поначалу зачислили), прапорщик вместе с водителем продали «чехам» пять тонн солярки. Продать то продали, это добро «чехи» с удовольствием взяли, а вот денег не заплатили. Прапор им: «А деньги?» А они ему: «А дэньгы тэбе! Будут тэбэ дэнгы!» И изнасиловали обоих и прапора и водилу. Старший лейтенант энергичными жестами проиллюстрировал беду случившуюся с военными. А потом стало быть «чехи» с командиром полка связались: «Хочешь своих живыми обратно, еще пять тонн солярки давай». Ну, командир полка дал ясное дело еще пять тонн, не бросать же в беде. Вот их и выдали. Обоих. Живых. Правда в длинных бабьих платьях, бусах и прочей атрибутикой слабого пола.

Строй разразился хохотом. Не мог сдержать улыбку и командир. «Ох, и ни хрена себе, — подумал Вова, — а я ведь в тот полк чуть было не попал. Мог бы и с тем прапором-бедолагой нарваться. А что, солдат службу не выбирает».