Сидор Ковпак - От Путивля до Карпат

В селе Княжий Двор Печениженского района Станиславской области братья Каратник Дмитро и Ульян устроили в лесу для наших раненых бойцов настоящий подпольный госпиталь. Чтобы немцы не обнаружили этот госпиталь, они переносили его с места на место.

Как много значила для нас тогда эта самоотверженная, трогательная любовь народа к людям, которые смело боролись против немецких захватчиков! Мы чувствовали её на каждом шагу. Бывало, сидит группа партизан в глухом лесу вокруг костра, проходит мимо гуцул с вязанкой хвороста, остановится, поговорит, пожелает счастья, а спустя час-другой, смотришь, возвращается с мешком картофеля и просит ещё извинить его, что «куш» бедный — больше ничего нет.

Немцы в это время уже чувствовали, что им скоро придётся улепётывать отсюда, и торопились вывезти в Германию весь хлеб нового урожая. Они заставляли крестьян укладывать в мешки для отправки на станцию необмолоченные снопы. Мы посоветовали крестьянам вымолачивать ночью снопы для себя, а потом вкладывать их в мешки колосьями вниз. Наш совет понравился народу. Из всех окрестных сёл стали возить на станцию мешки с пустыми снопами. Немцы второпях отправляли в Германию вместо пшеницы одну солому.

Каждая наша группа действовала как самостоятельный отряд. Связи между собой они не имели, так как наши радиостанции не годились для работы на небольшом расстоянии. Но, поддерживая связь с «Большой землей», мы не теряли чувство локтя. Когда была получена радиограмма товарища Хрущева, поздравлявшего партизан с успешным выполнением своих задач на Карпатах, нам казалось, что мы празднуем этот день сообща, как будто все уже собрались. Общую радость омрачало только беспокойство за судьбу Руднева. Он был тяжело ранен в бою у Делятина на другой день после своей напутственной пламенной речи. Его выносили из окружения медсестра Галина и несколько бойцов. Уже впоследствии мы узнали, что все они героически погибли в неравной борьбе с врагом. Наш народ долго не мог примириться с мыслью, что больше не увидит уже своего любимого комиссара, всё надеялся, что известие о его гибели окажется неверным. «У меня такое чувство, что Семён Васильевич жив, — говорил его воспитанник и [129] помощник по комсомолу Миша Андросов. — Вот посмотрите, посмотрите». К сожалению, эти надежды не оправдались.

Мы возвращались с Карпат без Руднева, но когда приходилось с боем пробивать себе путь и раздавался призывный голос: «Вперёд, навстречу Красной Армии», трудно было поверить, что Семёна Васильевича нет среди нас [2] Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1944 г. Семену Васильевичу Рудневу присвоено звание Героя Советского Союза. .

Погиб при выходе с Карпат и его сын Радик. Он был ранен в одной схватке, происходившей на кукурузном поле около села Слободка Гвоздецкого района Станиславской области. После боя партизаны не нашли Радика. Уже впоследствии выяснилось, что, будучи ранен, он отполз в овраг, заросший густым лозняком, и потерял сознание. На другой день крестьянин села Слободка Кифяк Алексей Яковлевич нашёл его здесь и перенёс в свою хату. Радик был в очень тяжёлом состоянии. Кифяк и его односельчане сделали всё, чтобы спасти жизнь юного бойца. В семье Кифяка было девять детей, но он не побоялся скрывать у себя и лечить раненого партизана. По его просьбе комсомолец Гриша Никифоренко, работавший в местной подпольной группе, ходил в город за лекарством. Но ничто не помогло. Радик умер от заражения крови. Кифяк похоронил его в своём саду.

Движение на север всех наших групп началось в последних числах августа. Нашим сборным пунктом был хутор Конотоп в районе Олевск — Сарны, в южном Полесье. Каждой группе надо было пройти километров 700–800. Общий фронт движения всех наших групп достигал 200 километров от Золочева до Проскурова. Инициатива снова была в наших руках. По всему фронту движения партизан в фольварках немецких колонистов пылали зернохранилища и скирды необмолоченного хлеба.

Крупные группы тяжёлыми боями отвлекали внимание немцев на себя, а тем временем остальные группы совершали диверсии и скрытно продвигались вперёд. Вот когда сказалась партизанская спайка! Много раз за два года борьбы в тылу врага наши бойцы и командиры проходили тяжёлые испытания, но самым тяжёлым испытанием был этот поход разрозненных групп.

Самой большой группой командовал мой помощник по разведке Вершигора. В его отряде было около четырёхсот [130] путивлян. С горы Дусь они прорвались в Чёрный лес под Станиславом, откуда мы подымались на Карпаты. Немцы, обнаружив, что здесь опять появились партизаны, окружили лес и стали подвозить артиллерию. Но когда немецкая артиллерия открыла огонь по партизанской стоянке, там уже никого не было. Враг подстерегал Вершигору на глухих дорогах, ведущих в горы, а он вывел своих бойцов из леса прямо к городу и провёл их ночью по окраинам его, огородами. Чтобы сбить немцев со следа, партизаны переходили дороги, пятясь задом. Враг обнаружил Вершигору уже на Днестре. Переправив свою группу на пароме, Вершигора сейчас же разослал всех бойцов по сёлам за конями. Пока немцы переправлялись через реку, партизаны были уже на конях. Немцы увидели только пыль, поднятую умчавшимися всадниками. Двигаясь равниной, группа много раз попадала в окружение и прорывалась вперёд с боем. У Шепетовки она была зажата между несколькими высотками, занятыми немцами. Между высотками было болото, немцы считали это болото непроходимым. Партизаны спешились, бросили коней и ночью пробрались через болото по пояс в грязи.