Дэвид Эдмондс - Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

«Не щадили никого», — вспоминает очевидец тех событий, англичанин Норман Бентуич. Он помнит «первобытную жестокость, гонения и то отчаяние, до которого была доведена еврейская община Вены — одна из культурнейших в мире и третья по величине в Европе. Очереди у консульств змеились на целые мили, и стоявшие в них непрерывно подвергались нападкам и издевательствам».

В апреле за воссоединение с Германией проголосовало 99,71% населения — и нельзя сказать, что эта цифра не отражает настроения австрийцев в период, когда объединение уже было свершившимся фактом. Однако следует помнить, что плебисцит и сам опрос проводились под вездесущим нацистским надзором и что католическая церковь настоятельно просила своих прихожан поддержать аншлюс, называя это «национальным долгом». Вскоре после опроса Геринг объявил, что через четыре года Вена будет «judenrein» (очищена от евреев): «Их тут не останется». Однако Линц, родину фюрера, требовалось очистить от евреев немедленно!

На этом этапе политика фашистов состояла в том, чтобы вытеснить евреев из страны, принудив к эмиграции. Насколько сильным было давление, можно судить по цифрам. В промежутке между мартовским аншлюсом и ноябрьской «Хрустальной ночью» Австрию — или, как ее теперь называли, Остмарк — покинули пятьдесят тысяч евреев, а к маю 1939 года в стране осталось меньше половины изначального еврейского населения.

Для фашистской экономики эмиграция, помимо прочего, означала пополнение казны Рейха за счет разграбления евреев. Новая власть стремительно шла к этой цели. Геринг приказал произвести учет всех еврейских предприятий; общая цифра составила два с четвертью миллиарда рейхсмарок, не считая стоимости жилых зданий. С 14 апреля был введен эмиграционный налог, Reichsfluchtsteuer, составлявший 25% всего налогооблагаемого имущества. Всякий эмигрант считался врагом Рейха, поэтому любое оставшееся в стране имущество стоимостью более пяти тысяч рейхсмарок подлежало конфискации. А с 27 апреля регистрации подлежал весь капитал, превышающий пять тысяч рейхсмарок, — чтобы ничего не было тайком вывезено или припрятано.

В ноябре 1938 года прогремела «Хрустальная ночь» — тщательно подготовленный «акт мести» за немецкого дипломата, убитого в Париже еврейским юношей. Семью этого юноши в числе пятнадцати тысяч других польских евреев власти Германии насильственно выдворили из страны — и люди оказались под открытым небом, на «ничьей земле» между Германией и Польшей. По всей «Великой Германии» прокатилась волна насилия: были осквернены сотни синагог, разгромлены тысячи еврейских домов, магазинов, школ. Все это происходило по велению нацистской партии — и по ее же велению было прекращено, когда руководство сочло, что дело зашло слишком далеко. В Австрии причиненный ущерб был оценен в 4 миллиона долларов. В довершение ко всему австрийской еврейской общине пришлось выплачивать свою часть контрибуции, наложенной на евреев Германии (fudenvermogensabgabe), — 20—25% имущества стоимостью выше пяти тысяч марок. Налог на эмиграцию вместе со штрафом составил два миллиарда рейхсмарок — и все эти деньги шли на вооружение.

Несмотря на тревоги Пауля, сестры — Термина и Хелена — вполне могли полагать, что они надежно защищены от забот и тревог венской еврейской общины. Они не имели к ней никакого отношения и не участвовали в ее делах. Семья стремилась к полной ассимиляции — так распорядился дедушка Людвига по отцу Герман Христиан, запретивший одиннадцати своим детям вступать в браки с евреями. Однако отец Людвига, Карл, нарушил этот запрет и женился на полуеврейке — правда, из семьи, давно обращенной в католичество. В итоге дети Карла были на три четверти евреями по крови, если и не по внешнему облику. Но после того как 31 мая 1938 года в Австрии начали действовать Нюрнбергские законы, семье Витгенштейнов наверняка пришлось распрощаться с иллюзией собственной неуязвимости. (Все это не касалось Маргарет, которая была замужем за американцем и в годы войны жила в Нью-Йорке. Ее старший сын Томас был агентом Управления стратегических служб, а младший, Джон, служил в военной разведке Канады.)

Цель Нюрнбергских законов, как объявил Гитлер на специальном заседании рейхстага после съезда партии в Нюрнберге в сентябре 1935 года, состояла в создании правового режима, в рамках которого немецкий Volk должен строить отношения с евреями. Этот режим включал в себя понятие «граждане рейха»; немецкие евреи этого звания лишались. Они становились бесправными, чужаками в собственной стране; только тот, в чьих жилах текла арийская кровь, мог именоваться Reichburger и наслаждаться всей полнотой социально-политических прав. Эти законы, говоря в исторической терминологии, отменяли эмансипацию евреев. Кроме того, они запрещали браки и внебрачные связи между немцами и евреями — чистота арийской крови была провозглашена необходимым условием выживания Volk. Из всего этого вытекая вопрос, жизненно важный для семейства Витгенштейнов с момента аншлюса: кого считать евреем? К моменту речи Гитлера окончательный ответ уже был сформулирован.