Дэвид Эдмондс - Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

«Война изменила raison d'etre города и его еврейства; не только вновь прибывшие со всей серьезностью их проблем, но и все венские евреи в каком-то смысле превратились в беженцев… Разрушены были самые основы еврейской жизни. Австрийцы больше никому не были нужны; теперь были только немцы».

Многонациональная империя рухнула, превратившись во множество обломков — мелких национальных государств. Все покровы культуры и цивилизации были сорваны, и евреи внезапно оказались в «немецкой» стране. Роберт Вистрих несколькими скупыми штрихами выразил ощущение неминуемой катастрофы: «После смерти [императора Франца-Иосифа] была дана воля варварству».

Еврейские интеллектуалы реагировали на события по-разному. Одни эмигрировали; другие ушли в коммунистическое подполье; третьи заинтересовались сионизмом и принялись переосмысливать свое еврейство. Многие были так уверены в незыблемости своего места в культурной жизни Вены, что не допускали и мысли об опасности. Некоторые даже поддержали католическое консервативное правительство, предпочитая из двух зол выбирать знакомое. Ко всему этому примешивалась, выражаясь словами Малахи Хакоэна, «тоска по "австрийской идее" либерально-плюралистического государства, которое существовало разве что в мечтах евреев и некоторых бюрократов времен Франца-Иосифа». Семейство Витгенштейнов относилось к категории считавших, что их «тронуть не посмеют». Карл Поппер, со своей стороны, рассудил, что у него нет иного выбора, кроме эмиграции. Покидая родину, он взял с собой «австрийскую идею», и она обусловила его представление об идеальной модели общества. По мнению Хакоэна, Поппер «до конца своих дней оставался венским ассимилированным евреем с прогрессивными взглядами». Сам Поппер ни за что не согласился бы с таким определением. Назвать его евреем означало навлечь на себя самое искреннее и пылкое его возмущение. Однако же именно еврейство побудило его покинуть Австрию и удалиться в академическую провинцию, откуда он вернулся, желая многое доказать коллегам, но имея на это мало, времени. Комнате НЗ предстояло стать трибуной для одной из первых таких демонстраций.

В Unended Quest Карл Поппер писал: «После долгих раздумий мой отец решил, что жизнь в христианском обществе обязывает причинять этому обществу как можно меньше обид — то есть ассимилироваться». Отец Карла, Симон, был родом из Богемии, а дедушка и бабушка с материнской стороны — из Силезии (область, ныне принадлежащая Польше) и Венгрии. Евреи из тех краев были самыми «германизированными» в Империи. Малахи Хакоэн так описывает степень их слияния с венской культурой: «Они отправляли своих детей учиться в немецкие школы, работали "белыми воротничками" и трансформировали профессиональную элиту Вены». Ярким примером этой тенденции был отец Поппера, ставший компаньоном в юридической фирме последнего либерального мэра Вены Раймунда Грубля (отсюда и второе имя Карла Поппера — Раймунд). Мать Поппера, Женни Шифф, происходила из семьи еврейской baute bourgeoisie. Их семья, по мнению Хакоэна, служила воплощением трех добродетелей — «Besitz (собственность), Recht (закон) и Kultur (культура), превыше всего чтимых венскими либералами».

Религиозный выбор родителей Поппера — обращение в протестантскую, а не в католическую веру — тоже был вполне типичен для венских евреев: возможно, их привлекала протестантская этика с ее упором на добросовестный труд и личную порядочность; а может быть, дело было в том, что переход в католицизм — правящую религию — казался слишком уж большим предательством.

Каково же было отношение самого Поппера к его еврейским корням? В 1936 году, обращаясь к английскому Совету поддержки ученых с просьбой помочь ему выехать из Австрии, Поппер писал о себе: «протестант, точнее, евангельский христианин, но еврейского происхождения». Отвечая на вопрос анкеты, хочет ли он, чтобы от его имени обратились за помощью к религиозным общинам, напротив строки «ортодоксальные иудеи» он написал решительное «НЕТ» — и подчеркнул двумя чертами.

Однако еврейское происхождение не зря называют «клубом с пожизненным членством». Как бы сам Поппер ни относился к своей национальности, он ничего не мог поделать с интересом к ней других людей — как евреев, так и неевреев. Например, в 1969 году тогдашний редактор Jewish Year Book обратился к сэру Карлу Поп-перу, профессору, с вопросом: хочет ли он, будучи евреем, числиться в разделе «Кто есть кто», «где упомянуты евреи, достигшие выдающихся успехов во всех областях жизни». На это Поппер ответил, что, несмотря на еврейское происхождение, его родители стали христианами еще до его рождения, что сам он был крещен в младенчестве и воспитан в протестантской вере, — после чего добавил: